уговоров Ники, Аликс дала согласие на брак с ним – при поддержке Эллы, которая незадолго до этого была обращена в православную веру. Возможно, была и другая причина: Аликс понимала, что после женитьбы Эрни ее положение при Гессенском дворе изменится. «Жизнь действительно будет для меня совсем другой, я буду чувствовать себя лишней», – говорила она королеве[47].
Следующие несколько месяцев показали, что ей и в самом деле не очень нравится играть вторую скрипку при новой невестке в роли великой герцогини, но брак с Ники был не только удачным выходом из этого положения. Аликс наконец смогла позволить себе быть счастливой. Она забыла про «все ужасные доводы против браков между двоюродными братьями и сестрами» (они с Николаем были троюродными) и запретила себе беспокоиться о «той страшной болезни, которой страдал бедный Фритти». «А за кого еще выходить замуж?» – спросила она подругу. По крайней мере, ей выпала великая удача выйти замуж по любви[48].
Любовь победила и бабушкину безапелляционность при выборе пары для Аликс. Королева Виктория быстро сменила свое прежнее недовольство, смирилась и со значительной личной потерей и неизбежным отдалением той, которую она считала своим ребенком, без сомнения, вспомнив, что и сама она когда-то, в далеком 1840 году, тоже вышла замуж по любви. Королева спрятала в дальние тайники души свои инстинктивные страхи о внучке, о том, что «трон, на который она восходит, очень шаток», о вероятности политических волнений и даже убийства, и сосредоточилась на том, что предстояло сделать[49]. Ее любимой Алики следовало приготовиться к обременительным общественным обязанностям, которые ждали ее в новой роли, и Виктория сразу же повелела, чтобы Алики провела с ней некоторое время в полном спокойствии в Англии.
Так и прошло лето: за мирным вышиванием, чтением, игрой на фортепиано и поездками с бабушкой для прогулок. Аликс также начала брать уроки русского языка у бывшей учительницы Эллы, Екатерины Шнейдер, которую специально прислали для этого из России. Кроме того, Аликс вела серьезные дискуссии с доктором Бойдом Карпентрером, епископом Рипонским, о том, как примирить ее лютеранскую веру с обращением в православие.
Между тем со здоровьем у нее все было не так уж благополучно. Аликс уже страдала от приступов ишиаса, эти боли будут преследовать ее всю жизнь. Это не могло не тревожить бабушку и других родных девушки. «Аликс опять хромает и не может ходить, ей пришлось даже ехать к церкви, – писала герцогиня Саксен-Кобургская[50] своей дочери, увидевшая Аликс во время своего визита в Англию. – Какое слабое у нее здоровье!»[51] Ходили также слухи, что Аликс унаследовала болезненность и нервность матери.
Этот факт не стоило бы предавать широкой огласке, ведь жена будущего наследника российского престола должна была, паче всего остального, отличаться крепким здоровьем, чтобы