они прибыли в Севастополь, а там пересели на императорский поезд, который доставил их в Санкт-Петербург. Еще в Севастополе Николай и Александра получили сообщение, что королева Виктория, чье здоровье уже некоторое время ухудшалось, умерла в Осборне 22 января (НС).
Когда они вернулись в серый и мрачный Санкт-Петербург, российский дворцовый сезон был немедленно отменен, и весь императорский дом погрузился в траур. Александра была в то время на четвертом месяце беременности, и врачи не позволили ей поехать в Англию на похороны. Вместо этого она приняла участие в поминальной службе по бабушке в англиканской церкви в столице, где, поддерживаемая Николаем, она, ко всеобщему удивлению, открыто плакала. Это был первый и единственный раз, когда царица проявляла свои чувства на публике столь открыто[218].
Потеря любимой бабушки была глубокой травмой для Александры, но, к счастью, ее здоровье оставалось в целом хорошим во время этой четвертой беременности. Великий князь Константин, увидав Александру в феврале, отметил, что она «очень похорошела», и больше того, она себя чувствовала «прекрасно – в отличие от предыдущих случаев». В связи с этим великий князь сделал в своем дневнике такую запись: «Все с трепетом надеются, что на этот раз будет сын». Однако озабоченность этим вопросом отступила на второй план в мае, когда пятилетняя Ольга в Петергофе заразилась тифом[219]. «Она находится наверху, отдельно от сестер, в пустой комнате… но на верхнем этаже под крышей довольно жарко, – сообщала Александра подруге. – Я провожу бо́льшую часть дня с ней; подъем по лестнице мне сейчас утомителен в моем теперешнем состоянии». Ольга проболела пять недель, очень похудела и побледнела. Ее длинные светлые волосы пришлось коротко подстричь, потому что из-за болезни они стали выпадать. «Ей нравится, когда я с нею, и поэтому я провожу у нее все время, быть с ней для меня удовольствие», – писала Александра, добавив, что «сердце разрывается при виде больного ребенка, это очень больно, – храни ее Бог»[220]. Ольга настолько изменилась за время болезни, что Татьяна, увидев ее, не узнала сестру и заплакала.
Когда акушерка Гюнст приехала в Петергоф, чтобы подготовить все для рождения четвертого ребенка, она была обеспокоена, что физические и психологические нагрузки царицы при уходе за больной Ольгой могут спровоцировать преждевременные роды, и вызвала врачей[221]. Но все обошлось благополучно. 5 июня в 3 часа ночи на Нижней даче у Александры начались роды. Они прошли очень быстро на этот раз. Через три часа, без всяких осложнений, она родила большую, весом 11½ фунтов (5,2 кг), девочку. У Николая не было времени на то, чтобы волноваться. Все произошло так быстро, что все домашние не успели осознать это событие и разволноваться, и это позволило Николаю и Александре «почувствовать покой и уединение»[222]. Они дали своей дочери имя «Анастасия»,