в руке.
Определившись с выбором «волшебной» вещи, Анджан вернулся к начатой в субботу работе по поиску файлов на медицинскую тематику и опять проторчал в компьютере до глубокой ночи.
Они встретились возле эстрады. Сказать, что Георгию понравился ножичек – это значит ничего не сказать. Его восхищению не было предела. Надо было видеть с каким обожанием он смотрел на блестящую штучку. Он вертел в руках чудесную вещь, любовался игрой света на перламутровой отделке и готов был обнюхать и облизать ее. В общем, он вел себя так, как вел бы себя папуас с Новой Гвинеи, впервые столкнувшегося с предметом европейской цивилизации. Когда же Пётр объяснил и показал мальчику, какие навороты имеет ножичек и для чего они служат и как играть в «ножички». Восторгу пацана не было предела. А за разрешение проводить эксперименты с этими наворотами на палочке и кидать нож в землю, Анджан был возведен мальчуганом в ранг своего кумира. В итоге малец выпал напрочь из реальности, погрузившись с головой в таинство игры. Пётр краем глаза заметил, как он, закрывая открывашку, защемил себе кожу на пальце, но при этом даже не пикнул.
Взрослые сделали круг по саду и присели на лавочку, вкопанную среди кустов акации.
– Скажите, Пётр Антонович, кто вы? – задала Мария вопрос в лоб. – Я ни за что не поверю, что вы крестьянский сын. Манера речи, словесные обороты, порой мне совсем незнакомые и иногда не совсем понятные, характеризуют вас как человека образованного и окончившего, как минимум, институт, а лучше, университет. Крестьянин никогда так не заговорит.
Пётр опешил от подобной лобовой атаки женщины и лишь промямлил:
– Что еще не так с крестьянским сыном?
– Крестьянский сын никогда не завел бы разговора с барыней первым. Страх и раболепство перед господами веками вбивалось в сознание крестьянского сословия. В вас это отсутствует напрочь. Вы не из крестьян и даже не из купцов. Так кто же вы?
– Внебрачный сын губернатора острова Борнео, – отшутился Анджан.
– Сын кого? – перепросила Мария, изумлённая таким ответом.
– Губернатора острова Борнео, – продолжая куражиться Пётр и для пущей убедительности, встал со скамейки и по-испански произнёс. – Estimada señora María! Рermítame que me presente ante Usted, don Pedro Antonio de Angiano. (Уважаемая сеньора Мария! Позвольте представиться, Педро Антонио де Анджано).
– Je suis ravi de te connaître, Monsieur Pedro. (Рада с вами познакомиться сеньор Педро), – поддержала игру женщина, ответив по-французски и дурачась протянула руку для поцелуя.
– Хорошо, я расскажу вам, Мария Александровна, – заявил Пётр, подождав пока Георгий, увлечённый игрой с ножичком, отойдёт подальше, – только если вы поклянетесь хранить это тайну нашей семьи в секрете.
– Клянусь на кресте, – уже серьезно промолвила Мария, перекрестилась и без капли иронии достала и поцеловала нагрудный крестик.
– Я действительно не крестьянский сын, – начал рассказ парень полушёпотом. – Мой род Анджан – это старый дворянский дом,