ним, я была просто обычной. Самой обычной. «Хотя, может быть его особенность в том, что он для нас другой? Может быть в Германии полно таких мальчиков? И для них он такой же обычный, как я для остальных тут?» Я размышляла, кушая торт и запивая его чёрным чаем с ароматом каких-то фруктов. За один день Эрнст умудрился так измениться. «Интересно, что стало причиной? Он ведь всё время говорил, как ему тут плохо. А сейчас он наслаждается тем, что делает. И не тем, как о нём говорят, он даже не показывается на глаза, а тем, что он реально может делать. Не видимостью работы, а самой работой. Он доволен результатами своих трудов…»
– Ты чего приуныла? – спрашивает меня подруга.
– Да ничего, просто подумала о том, как много я не знала о нём…
– Ой! Да ты не влюбилась ли? Ты всё сидишь и вздыхаешь, так это из-за него?!
– Не говори ерунды! – вскрикиваю я. – Просто он очень необычный человек, вот и всё!
– О! Неужели! – продолжает подначивать меня она.
– Дура! – наиграно дуюсь я и доедаю остатки торта.
Эрнст Клечек
– Торт Чёрный Лес, пожалуйста!
– Ещё одну порцию Венского кофе! И одну порцию Турецкого кофе!
Голоса носились вокруг меня, как стая воробьёв, громко чирикающая в попытке добиться, чтобы её услышали. И слышать приходилось всё сразу. На более чем тесной кухне нашего класса стояла бодрая суета и движение, в центре которого стоял я, на автомате делая большую часть своих обязанностей и попутно раздавая указания моему скромному штату поваров. Стояла вторая половина дня, и надо сказать, что я порядком замотался на кухне. При то, что в отличие от девушек, у меня не было такого понятия, как свободное время, чтобы просто погулять и насладиться весельем. Мне приходилось обдумывать и делать сразу несколько дел, да ещё и следить за тем, что делают другие. Задача не из простых, но я уже настолько вошёл в боевой задор, что ничего, кроме радости у меня это не вызывало.
– Клечек-сан, тебе просили передать это, – официант протягивает мне через окошко небольшой листок бумаги. Я беру его и читаю «Спасибо за угощение, Маэстро», написанное на немецком красивым почерком Эрики. Мельком я окидываю взглядом зал и вижу её с Мицугу-сан за одним из столиков. Писать ответ мне некогда, поэтому я поворачиваюсь к парнишке.
– Передай ей «Alles fur dich», запомнил?
– Д-да, – неуверенно мнётся он, пытаясь понять, как это выговорить, но мне уже некогда следить за ним, потому что на меня сыплются новые заказы.
Надо сказать, что я не ожидал такой бурной реакции от гостей фестиваля на наше мейд-кафе. Ну, серьёзно, разве может удивить японцев исключительно японская фишка? Оказывается, может, да ещё как. Люди становились в очередь, чтобы занять столик в нашем зале! Не говоря уже о том, сколько благодарностей передавали работники зала на кухню. И всем это нравилось! Все были счастливы! Все улыбались, смеялись и наслаждались своим временем тут. И горничные, и дворецкие, и мы, повара, были в восторге от такого внимания. Меня беспокоило только то, что моя выпечка очень быстро подходила к концу.