младшему сыну карачи, которому пришла пора приобщиться к премудростям любовных наслаждений. Наложница преуспела в своих уроках, за короткое время очаровала и развратила юношу. Безумно влюблённый мурза полностью подчинялся её капризам, и не раз в угоду Нурай подвергал свою жизнь опасности. Но эти игры вскоре прискучили капризной красавице, и однажды младший мурза обнаружил свою наложницу в постели старшего брата Нур-Али. Единокровные потомки знатного золотоордынского рода, позабыв обо всём на свете, обнажили кинжалы, и лишь случай помог не свершиться греху братоубийства. Разгневанный эмир разослал сыновей по имениям, подальше друг от друга, оставалось придумать наказание для дерзкой наложницы. Но только такому бывалому в интригах государственному мужу, каким являлся улу-карачи Булат-Ширин, могла прийти в голову удачная мысль подарить Нурай юному хану. Как только наложница оказалась в гареме Джан-Али, эмир с явным облегчением произнёс:
– Пусть это яблоко раздора зреет отныне в садах нашего повелителя!
Всем было известно, что склонный к разврату касимовец не чтил девственниц, и подарить ему опытную, страстную наложницу считалось незазорным. Джан-Али легко очаровывался женской зрелостью, а обаяние чувственной красы Нурай действовало безотказно. Какой мужчина смог бы устоять перед водопадом золотистых кудрей, необычайно светлой для восточных дев кожей и прекрасными миндалевидными глазами, бархатисто-чёрными, влажными и манящими, какие бывают только у турчанок? Не эти ли глаза воспел ещё великий Хайям[57]:
Турецкие глаза – красивейшие в мире –
Находим у кого? Обычно у рабов…
Хабира, будучи старшей служанкой прекрасной наложницы, видела весь путь восхождения невольницы к титулу фаворитки. Нурай умело использовала дарованное ей природой и надёжно оплела Джан-Али сетью своих волшебных чар. Вскоре знатнейшие вельможи ханского двора считали за честь преподнести подарки наложнице, они с усердным рвением превозносили её красоту и ум. На всех приёмах и пирах Нурай находилась рядом с Джан-Али, но не на троне, предназначенном для будущей ханум, для фаворитки справа у ног повелителя ставилась высокая позолоченная скамейка с бархатной подушечкой. Но и на ней Нурай, закутанная в шелка и муслин, восседала с видом царицы. Многие предсказывали быстрое падение высоко возвысившейся наложницы, но прошёл год, а для наложницы по-прежнему ставилась позолоченная скамеечка у ног повелителя. И она, как всегда, вступала в Тронный зал, сверкая любимыми ею рубинами и изумрудами. Но ещё ярче этих камней сверкала на женском лице обольстительная улыбка, которая делала всех мужчин слабыми и податливыми, как размятая глина в руках гончара…
Вот у такой наложницы находилась в услужении Хабира. Теперь же от некоронованной госпожи её перевели к ханум законной, но особой выгоды в этом Хабира не видела. Разве сравниться этой девочке с роскошной Нурай? О Всевышний! При такой госпоже, хоть она и законная, быстрей окажешься