есть признание того же существования, того же бытия, обладающего «бытийной сущностью».
Понятие смерти несет в себе яркое эмоциональное наполнение. Большинство людей при слове смерть испытывают чувство страха, подобно Принцессе из сказки Шварца (а вслед за ней и мы, читатели…): «смерть-то, оказывается, груба. Да еще и грязна. Она приходит с целым мешком отвратительных инструментов, похожих на докторские. Там у нее лежат необточенные серые каменные молотки для ударов, ржавые крючки для разрыва сердца и еще более безобразные приспособления, о которых не хочется говорить».
Смерть субъективна, ибо каждый человек так или иначе мыслит о смерти и сущностью смерти в этом случае является представление (во многом разнящееся, но объективно представленное в культуре) человека о ней. Также можно вспомнить и то, что бытие, начиная еще с античного Парменида, определяется как постижимое «только лишь на пути разума, а не на пути чувств». Не столько пугает бытийность смерти, сколько наше бытие в смерти. И осмысление этого бытия субъектом не зависит в полной мере от самого субъекта.
Для субъекта страх смерти вырастает из ожидания физических страданий, из осознания предстоящей утраты (общения с близкими и друзьями, потребления благ современного общества и т.п.) и, даже, из эгоистичного признания того, что окружающие продолжат пользоваться благами современного уклада жизни и будущих благ, еще более развитого общества. Смерть таким образом есть утрата потребления. В наши дни, когда жизнь вокруг стремительно изменяется человеку чаще досадно, что смерть лишит его возможности наблюдать и даже принимать участие во все новых и новых изменениях. Аннулируется его «билет» на Всемирное Представление Жизни, но более досадно то, что у окружающих его людей билеты остаются действительными…
Умирающий человек становится злым. Это отмечает и Кюблер-Рос: «когда пациент уже не в силах отрицать очевидное, его начинают переполнять ярость, раздражение, зависть и негодование. Возмущение распространяется во всех направлениях и временами выплескивается на окружающих совершенно неожиданно».
В основе этого процесса лежит наше Эго. Эгоизм в той или иной степени присущ, по-видимому, каждому из нас, но люди более других подверженные эгоизму страдают при смерти сильнее. Эго не может смириться с потерей того, что остается у соседа или родственника. Смерть – это вопль бессильного человеческого Эго. Но потребление у каждого из нас разное и кому-то, может статься, и терять-то нечего, однако и в данном случае смерть также страшна и нежеланна, как и у «важных» потребителей.
Современная медицина, развивая паллиативную помощь научилась уверенно купировать подобные состояния и «облегчать» участь своих пациентов.
Э. Кюблер-Росс, изучавшая длительное время психологию тяжелобольных людей отметила: «Подсознание не в силах представить себе прекращение собственного существования, оно уверено в бессмертии своей личности, но без