стене замка, чтобы подышать перед сном. Внезапно она ощутила в своей руке его руку, а затем он сместил ее, на ходу обнимая ее за талию. Дыхание Уолтона отвлекало, щекоча девушке ухо, и она не сразу заметила, как они вышли на стену замка: на площадку, с которой обозревалась береговая линия острова. Уолтон стоял позади нее, все еще держа пальцы на ее талии.
– Слушай… – слегка наклонился он к ней.
Девушка прикрыла веки и прислушалась, но ничего не услышала.
– Неужели ты не слышишь, как она прекрасна? – заглянул он в ее мерцавшие серебристыми искрами глаза.
– Нет, наверное, я не создана для того, чтобы слышать, – отвернулась Лора.
Недолго думая, он развернул ее к себе, наклонился и поцеловал. Поцелуй растаял у нее на губах. Невесомый и нежный, он пробуждал в ней что-то, чего она не в силах была осознать. Лору будто обволакивало незримым покрывалом, в ушах возникло давление, а следом за ним и шум. Уолтон держал ее лицо в своих ладонях. Поцелуй становился жарче, настойчивее, шум в ушах громче. В какой-то момент он будто прорвал барабанные перепонки, и давление прекратилось. Отстранившись, девушка боялась пошевелиться и спугнуть свое счастье. Теперь она слышала. Прекрасная мелодия лилась отовсюду! Она была не похожа ни на что, и в то же время была всем!
– Что это? – коснулась Лора его груди, из которой выпрыгивало беспокойное сердце.
– Наша песня, – вздохнул Уолтон. – Дарина говорила мне, что когда я встречу свою женщину, я услышу ее, – провел он пальцами по шее девушки, не сводя с нее глубоких черных глаз. – Мой отец слышал песню, когда познакомился с мамой.
– Я не помню своего отца…
– Я помню, но что это меняет? Они с мамой погибли в битве за орден.
– Мне жаль…
Уолтон вновь поцеловал девушку, вплетая новые звуки в их удивительную песню.
***
Изида…
После отъезда Лоры, она не находила себе места, приказав своей доверенной ведьме – Тае, создать отряд и отправить его на поиски сестры. Они держались на расстоянии, неусыпно следя за ее перемещениями. Изида боялась, что после случившегося, Лора натворит глупостей. К тому же, ее сила постоянно росла. Род с каждым днем питал ее все сильнее, и даже Хельга отметила, как тяжело стало пропускать через себя потоки энергии.
Девушка гуляла в своем дубовом саду, возродившемся из ростка родового дерева, каждой клеткой ощущая умиротворение. Иногда ее тело становилось тяжелее, и она слышала звуки земли. Сад пел ей о корнях и любви, безграничной любви ко всему живому! Прогулки успокаивали ее, стихия питала.
– Мать моя, – прошептала Изида, прислонившись лбом к коре дуба. – Я так люблю тебя. Почему же люди настолько глупы, что истязают тебя? Почему они снова развязали войну?
На юге планеты вновь разыгралась беспощадная кровавая драма. Изида чувствовала боль Земли, просыпаясь по ночам от жутких снов и обливаясь слезами. Порой боль накатывала на нее с такой силой, что у девушки неделями болело в груди.
Связь с планетой оказалась не только