ты что, забыла, что на службе я себе не принадлежу? Могут и вызвать, конечно, – заметил Владимир.
– Тогда я немедленно собираюсь и еду к тебе, – пообещала я.
– Давай. До встречи.
Я действительно собралась на редкость быстро, обычно у меня на это уходит гораздо больше времени. Я надела белую футболку и голубые джинсы, потом нанесла легкий макияж, уложила волосы на макушке и, перекинув через плечо сумку, спустилась во двор. Спустя несколько минут я уже ехала в своей машине к Управлению полиции, где работал Кирьянов.
– Проходи, Тань, – пригласил Владимир. – Ну, что там у тебя? Или, точнее сказать, кто?
– Дубовицкий Владислав Григорьевич, – ответила я, садясь напротив Кирьянова. – Знакомое сочетание?
– Еще бы. Это директор Покровского театра музыкальной комедии.
– Да, точно так. Сестра убитого рассказала, что его обнаружили в его же собственном кабинете в театре. Убит он был выстрелом в грудь. Это так, Володь? – спросила я.
– То, что он был застрелен, это так, – подтвердил Владимир. – Но вот насчет того, был ли Дубовицкий убит у себя в кабинете или где-то в другом месте, тут, Тань, не все так однозначно. Криминалисты над этим сейчас работают. Но… отпечатки пальцев тщательно затерты, следы крови на поверхностях мебели в помещении обнаружены не были.
– Ну то, что пальчики затерты, еще ни о чем не говорит, – пожала я плечами. – Только ленивый детективов не читает. А там везде написано об отпечатках пальцев. А что с кровью?
– Ранение в верхнюю долю легкого, сама понимаешь, кровь буквально хлестала. Следы остались только на одежде, больше нигде.
– Тело перемещали? – задала я следующий вопрос.
– Тань, предположительно нет. Но…
– Полагаешь, Дубовицкого могли застрелить в другом месте? Ты это, Володь, хочешь сказать?
– Все может быть, – обтекаемо ответил Кирьянов.
– Оружие нашли? – спросила я.
– Нет, Тань. Но предположительно, Дубовицкий был застрелен из пистолета марки «Макаров», – сообщил Кирьянов.
– Вот как?
– Да. И, скорее всего, преступник забрал пистолет с собой. Во всяком случае, в кабинете пистолета не было. Но это еще не все. Кроме выстрела, Дубовицкого еще и душили, причем уже посмертно. На шее остались характерные следы. Других повреждений на теле обнаружено не было. Так, незначительные царапины и синяки. Смерть наступила примерно часов в одиннадцать ночи.
– Интересно. Удушение – это, что же, наподобие контрольного выстрела, что ли? Чтобы убедиться? Или же что б уж наверняка? А может быть… преступник после выстрела вошел в состояние аффекта? Вот тебе и удушение, – размышляла я вслух. – Как вариант, парочка преступников, решивших покончить с директором в один день, но один успел к шапочному разбору – и, не выдержав разочарования, хоть труп решил придушить.
– Циничная ты, Танюх, – фыркнул Кирьянов. Посерьезнел и заметил: – Трудно сказать, к чему там удушение. В этом деле все как-то… – Кирьянов замялся, подыскивая