и красивый дворец, в котором мы снова будем жить все вместе. Наши мужья будут оттуда управлять своими подданными, а мы будем дружно править нашими мужьями.
– Ох и сказочница же ты! – со вздохом прошептала Аликс, погладив сестру по головке. – Но, к сожалению, сказки остались в прошлом, а впереди всех нас ждет совсем другая и пока еще не очень понятная жизнь…
– Все будет хорошо, все будет хорошо, сестренка! – обняла и расцеловала ее во все еще мокрые от слез щеки Минни. – А помнишь, как в ночь перед Рождеством мы с тобой решили не спать, чтобы увидеть, как к нам придет Санта-Клаус со своими подарками? – вдруг со смехом воскликнула она, стараясь переменить тему разговора, чтобы отвлечь сестру от грустных мыслей.
– Конечно, помню, – хоть и грустно, но все же улыбнулась сестра. – Мы выбрались из кроваток и, захватив с собой одеяла, спрятались под елкой, поджидая его. Да там и заснули!
– А проснулись уже утром среди целой кучи подарков! Нам бы радоваться, а мы расплакались оттого, что все проспали и так и не встретили Санту…
Совсем скоро Аликс покинула их, и Минни загрустила. Принцессе казалось, что в ее душе снова, как и после потери Николая, образовалась пустота. Но вот пришел и ее черед волноваться и ждать встречи с гостем из далекой России. Отец сказал, что получил письмо от русского императора, в котором Александр Николаевич спрашивает у него согласия на визит своего сына в Копенгаген.
– И я дал свое согласие, Минни, – обняв дочь, хитро улыбнулся Кристиан. – Надеюсь, ты понимаешь, кого хочет увидеть наследник русского престола и с какой целью он сюда направляется? Насколько я понимаю, и ты не прочь снова увидеться с ним.
А она, ничего не ответив, подумала: «Знать бы, что на этот раз обещает мне эта встреча…»
«Ах, это счастливое детство, счастливое отрочество, моя юность, где вы теперь? – подумала императрица уже сквозь сон. – Будто и не со мной все это было… Но если не со мной, то отчего же так сладко щемит мое сердце, отчего и сейчас, спустя целую жизнь, наворачиваются слезы на глазах? Чем бы я жила сейчас, если б не было со мной этих воспоминаний, этих снов наяву?..»
И вдруг она встрепенулась, вздрогнула от какого-то неясного звука или скорее ощущения звука. Сна как не бывало. Ей почудилось, что в спальне она уже не одна. С испугом открыла глаза. Сдерживая невесть отчего нахлынувшее на нее волнение, стала всматриваться в неясные очертания предметов. Но как ни старалась, поначалу ничего и никого не увидела. И лишь когда приподняла голову с подушки и напрягла зрение, к своему удивлению и испугу, вдруг разглядела фигуру человека, расположившегося в дальнем конце комнаты на кушетке возле комода.
– Кто здесь?! – сдавленным от охватившего ее страха шепотом окликнула Мария Федоровна.
Однако ответа не последовало. Лунного света было недостаточно для того, чтобы она могла разглядеть черты этого человека. И все же ей показалось, что он хорошо ей знаком. На смену страху пришло любопытство.
– Почему