неведение, и оттого такое опасное…
– Забраться сможешь? – Голос монаха прервал мои ностальгические воспоминания.
– Куда? – непонимающе переспросила я.
Старик, прищурившись, зажег свечу. Золотистый свет, похожий на зарево уходящего солнца, разлился по небольшой комнатке. В углу я разглядела металлическую двухъярусную кровать с тонкими матрасами и абсолютно плоскими подушками.
– На верхнюю. Нижняя занята. Лина сейчас на медитации, познакомитесь позже.
– Хорошо, поняла, – покорно отозвалась я и сбросила с плеч тяжелый рюкзак.
Не успела я попрощаться и поблагодарить спасителя за гостеприимство, как он исчез, тихо прикрыв за собой дверь. Я, из последних сил превозмогая усталость, взобралась на верхний ярус кровати и в тот же миг забылась сном, не сумев заставить себя хотя бы переодеться.
Когда я проснулась, комната вновь оказалась пуста. Я была рада одиночеству, хотя и понимала, что оно не продлится долго. С недавних пор меня не покидало гнетущее ощущение, что каждый смотрит с упреком, будто считывая прошлое. Шлейф всеобщего порицания преследовал меня, делая уязвимой. Поэтому я инстинктивно сторонилась людей.
В свете дня комната показалась совершенно непригодной для жизни. Сравнение с комфортными условиями Центра изучения буддизма, куда изначально лежал мой путь, однозначно было в пользу последнего.
Часов здесь не оказалось, телефон успел разрядиться. Розетку я так и не обнаружила, внимательно обшарив стены. Кроме кровати, грубо сколоченного стола, двух стульев с покосившимися ножками и небольших тумбочек в тесном помещении не было ничего. Истинный аскетизм. Однако, даже самые невыносимые условия, со временем можно начать воспринимать как норму…
Единственное, что радовало глаз – это вид из окна. Сквозь незадернутые шторы проглядывали исполинские горные хребты с заснеженными вершинами. Дивный пейзаж, казалось, был способен компенсировать любые неудобства.
Собравшись с духом, я наконец вышла во двор на поиски моего благодетеля. Обстановка на территории монастыря напоминала древнее поселение. Неприступная равнина в скалистом ущелье приютила множество низкорослых домиков, таких же, как и тот, в котором я провела ночь беспамятства. За ними в сторону гор простирались возделанные огороды, сады и поля. Напротив – здание храма и несколько построек поменьше. Словно минималистичная, упрощенная модель города.
На мое счастье, людей было немного. Мимо изредка проходили монахи, мужчины и женщины в мирском. В их глазах не читалось ни любопытства, ни враждебности. Все они приветствовали меня улыбкой, будто уже давно ждали встречи.
Дойдя до входа в храм, я ступила за порог. Скрип половиц разорвал противоестественное затишье и эхом заметался меж стен. Соседний зал резко контрастировал с тем, в котором я была накануне: множество позолоченных статуй Будды, пастельные фрески на теплой