тяжко шевелиться. Беготня, а особенно удары их телец слышались и ощущались весьма противно.
– У нас же четыре люка есть. Они открываются снаружи. Какого, спрашивается, надо было ковырять дыры, – ворчал Смерч.
Я отключил звуковой приёмник своего скафандра, навёл принудительно световую защиту и задремал. Не хотелось ничего видеть, слышать, особенно когда в затылке стучало и тянуло. Что стоило предусмотреть в скафандре какую-нибудь микстуру от головной боли?
Нас выволокли из шлюпки. Мы сопротивлялись, брыкались. Наши скафандры многократно увеличили силу наших слабых мышц. Но тащили нас механизмы, они с нами справлялись. Трёхногие держались в стороне. К тому же более активное сопротивление, чем то, на какое решились мы, грозило повреждением скафандров. Никому не хотелось дышать здешним воздухом с углекислым газом. Не хотелось прочувствовать обжигающую жару.
В грузовом отсеке вертолёта, куда нас внесли, не было ничего. Но, что отсек грузовой, было ясно, грузовые отсеки должно быть одинаковы во всей Вселенной. Механизмы, занёсшие нас, аппараты для погрузки и выгрузки, остались тут же. Они, продукт иной цивилизации, небольшие платформы на четырёх ногах с четырьмя же руками-щупальцами. Поскольку они были не на колёсах, а на ногах, ещё и с руками, имели устройства коммуникации, их можно было считать роботами.
Грузовой отсек, разумеется, не имел иллюминаторов. Но мы видели свой полёт. Здешний с орбиты следил за нами и проецировал панораму с вертолётом вместе на стекло наших скафандров. Ровные линии дорог, ряды растений повсюду, аккуратные квадраты зелени, жёлтые овалы крыш. На всё это мы насмотрелись с корабля, но теперь виделось это иначе, ближе гораздо.
– Мы умрём. Они убьют нас, – вдруг заплакал Кит.
– Прекратить истерику! – выкрикнул Смерч.
Кит трясся, прижавшись к стене. Его шлем стукался, что громко отзывалось в динамиках скафандров остальных. В груди заворочался ужас. Я понял, что боюсь не меньше Кита, разве самообладания у меня побольше.
– Они вполне нас убьют, даже если не захотят этого. Им достаточно будет из любопытства вынуть нас из скафандров, – спокойно, отрешённо сказала Пантера.
– Надо сказать им, надо говорить с ними! У нас есть коммуникаторы, с нами Здешний! Язык нам известен! – с необычным для него волнением заговорил Стратег.
– Молчать всем! – крикнул Смерч. – Вас набрали в полёт прямо из-под маминых сисек?! Но будьте добры, ведите себя как настоящие космонавты. Думаете, им не было страшно, когда ломалась защита и их поливало смертельным излучением? Когда их кожа покрывалась ожогами, а о внутренностях и говорить нечего? Те, кто выжил, весь остаток жизни должны вымывать из себя повреждённые, раковые клетки. Думаете, рядом с Землёй меньше ужаса, когда тебя уносит от корабля на верную смерть? Я видел, все мы видели трансляцию, когда на тридцать шестом Марсе вынесло три отсека со всеми, кто в них был. Помните, они летели в космос? Быстро.