Остановись. Оглянись. Прислушайся. История о том, как открыть сердце и прислушаться, о чем оно мечтает
как мне казалось, для семьи. Я окунулась в водоворот: дети-муж-дом-муж-дети. Меня несло на полном энтузиазме. Сквозь неприятности и невзгоды, через счастливые минутки, через провалы в усталость и выживание. Выживать, когда дети болеют, а муж всегда на работе. Выживать, когда полная ванная вещей, так как нет стиральной машины. Выживать, когда в магазинах толком нет ничего.
Начались лихие 90-е. И выживать стала уже вся страна. Только сейчас, спустя столько времени понимаю, что я жила для всех, а не для себя. Если бы в то время была возможность, попросить помощи специалиста, обсудить и разобрать все глубинные процессы, то наверно мне не пришлось бы себя постоянно вытаскивать за волосы, как барон Мюнхгаузен из болота. Тогда я не осознавала многие вещи, а просто делала, делала, делала.
А потом настал момент горя и потери. Умер второй сын. Безысходность и полное отрицание жизни отправили меня на дно. Самое дно, когда вокруг темно, и нет ничего, кроме горя.
Когда я утопала в своем горе глубоко-глубоко, мой старший сынок стал неосознанно помогать выходить из пучины. Он как маленький волшебник помогал мне. Постоянно теребил меня. То мы шли в лес белок кормить, то мы часами рисовали, то читали книги. Это работало на мое выздоровление.
В саду решили закалять наших деток. Огромное спасибо воспитателям и заведующей нашим садом! На тот момент они шли в ногу со временем, хотя это было сложно. Сложно было всей стране, а уж в маленьким детском саду – сложно вдвойне.
Как-то я пошла за сыном пораньше. Мое состояние не располагало к одиночеству, мне очень захотелось увидеть сына. И вот я иду, скорее ползу со своей душевной болью, ссутулившись, словно пытаюсь проглотить рыдания. Слезы стали моими постоянными спутниками. Подхожу к забору нашего детского сада и…
Мое состояние из крайне негативного резко перешло в состояние изумления. Сначала я медленно посмотрела из стороны в сторону, как будто искала еще зрителей. Потом издала нечленораздельный возглас. Спустя доли секунды мое лицо озарила широкая улыбка. Сердце радостно заколотилось не только от увиденного, а больше от того, что я улыбнулась.
На улице -10, снег. Прохожие тепло одеты. А по территории детского сада босиком разгуливают дети, на которых из одежды только трусики.
Да, я знала, что детей стали закалять. Наверное, воспитатели говорили, как это будет происходить. Но мой мозг плохо усваивал какую-либо информацию. Только увидев детей и, в частности, своего сына, раздетыми и босым на улице, пришло отрезвление. Да, горе есть, и никуда от него не деться, но надо двигаться вперед. Дети, которые сейчас прошли по снегу, гораздо сильнее нас, взрослых, укутанный в одежду. Нам надо научиться такому непосредственному восприятию мира, как закаляющиеся на морозе дети.
Я поймала эту мысль и заставила себя ее принять. Мысль, что жизнь продолжается. Есть этот славный человечек, гордо идущий босиком по снегу, которому я очень нужна!
С меня такая тяжесть свалилась! Я даже выпрямила спину