всё время в стороне? Попробуй вместе с нами!» и потащил меня к стенду где они стояли, когда стреляли. Я уже хотел убежать, но почему-то ноги сами тащили меня за отцом и когда мы пришли, он дал мне пистолет…
Влад достал из кобуры АПС и положил его на стол.
– Этот пистолет.
– Оу-у… – Выдавила из себя проводница, пряча взгляд. – Я не думала, что у твоей мании такая история. Если тебе тяжело, то ты можешь…
– Нет-нет, всё… Всё в порядке… – Перебил Влад и, выдохнув, продолжил. – В общем… Он снял его с предохранителя, показал на мишень и сказал выстрелить. Внутри меня всё сжалось. Хоть папа и следил за мной, чтобы я не палил во все куда попало, но я зажмурился, направил пистолет куда-то в сторону цели и нажал на спуск… Я попал. Не знаю как у меня получилось, но я попал. И потом отец сказал сделать ещё выстрел, и ещё один и каждый раз я зажмуривался и попадал. Потом пришли друзья отца и я понял, что его нельзя подвести. Папа хотел, чтобы все посмотрели как хорошо я обращаюсь с пистолетом. Я прицелился и медленно дрожащей рукой нажал на спусковой крючок, стараясь не закрыть глаза и… Я случайно сделал несколько выстрелов. Сам не заметил, как палец быстро отпускал и нажимал на спуск. Но я почему-то снова попал. Друзья похвалили меня и ушли на другой стенд, а отец взял пистолет и сказал мне:
«Неважно попал бы ты или нет. Я видел, что ты боишься оружия. Ты считаешь, будто оно само решает, когда ему стрелять. Но это не так. ТЫ решаешь, стрелять ему или нет. Но для этого надо перестать его бояться. Только тот, кто не испытывает страха к оружию, может понять, что оно всего лишь инструмент в твоих руках, как ручка или блокнот. Теперь ты знаешь, что оружие причиняет боль только тогда, когда с ним неправильно обращаются. А неправильно обращаются с оружием только те, кто его боится или считает, что оно имеет свою волю». С тех пор я всегда ставлю своё оружие на предохранитель. Если я буду бережно и ответственно относится к оружию, то оно будет моим верным инструментом и не навредит мне. Поэтому… Поэтому я и убил тех мародёров. Это была их ошибка. Они относились к дробовику так, будто он сам решает, когда ему палить. И поэтому он выстрелил в моих руках.
– Это… Интересная история, – заключила Катя, – но колоду все равно мешаешь ты.
Влад быстро раскидал карты. Проводница снова проиграла, театрально закатывая глаза и громко цокая языком.
– Ита-а-а-ак… – Протянула она. – Твой вопрос?
– Как ты относишься к войне?
Катя раскрыла глаза в удивлении.
– Что-что? Повтори? – Она сделала вид, будто не поняла вопроса.
– Ты сказала: «Откуда мне было знать, что всё так обернётся». Так как ты относишься к войне? Нет ни одного человека, которому было бы всё равно на неё.
Катя поняла его вопрос и села в более расслабленную позу.
– То есть ты хочешь знать, что я думаю о войне теперь, когда я с ней столкнулась в реальности, верно?
– Именно.
Она