слово подобрать не удаётся, то мы пишем букву „о“, как в слове „шорох“».
Казалось, Мила была единственной в классе, кто написала диктант на отлично, если она так хорошо знала все правила.
«Теперь, давайте вспомним написание мягкого знака в глаголах».
Руку снова подняла Мила.
«Нужно задать вопрос „Что делает“. Если в вопросе мягкого знака нет, то и в глаголе его писать тоже не нужно».
Пока Мила блистала знаниями, помогая классу вспомнить основные правила правописания русского языка, Толя спросил Костю про английский, который стоял у ребят вторым.
«Ты диалог с английского перевёл? – спросил тот. – Я просто пару предложений не понял, хотел сверить, а потом и роли распределить».
Не успел Костя что-то сказать, как почувствовал лёгкий стук по плечу.
«Возьми, – одноклассник, что сидел за последней партой, протянул записку. – Маслов попросил передать».
После урока, жду тебя у столовой. Нужно поговорить. Не придёшь, считай, ты – трус!
Кем, кем, а трусом Костя себя точно не считал.
«Что это?» – спросил Толя.
«Записка от Маслова из шестого „Г“. Хочет поговорить на перемене».
Казалось, Толю интересовал в тот момент только английский, если, тут же забыв про записку, тот продолжал спрашивать тетрадь.
«Так ты дашь перевод?»
«Возьми, – вынув тетрадь, Костя протянул её Толе. – Вернёшь на уроке».
Положив тетрадь в рюкзак, Толя, наконец, успокоился.
«Так это и есть тот самый рюкзак, что тебе подарили?»
«Нравится? – спросил Толя. – Я мечтал о нём с тех пор, как увидел на витрине в торговом центре».
«Прикольный! – говорил Костя. – И цвет интересный, болотный».
«Цвет хаки! – поправил Толя. – Кто ещё из нас снежный человек!»
Смотря на то, как друг радовался чему-то материальному (в случае с Толей это был простой рюкзак), Костя продолжал думать о золотистом ретривере, которого его родители никак не хотели покупать.
«А я хочу ретривера, которого я получу только в случае, если окончу год на отлично», – грустно сказал Костя.
«Как, если у тебя три тройки?»
«Буду заниматься. Разве, есть какой-то другой способ?»
Пока Толя и Костя обсуждали очень важные (как им обоим казалось) на уроке русского языка темы, класс дошёл до слова «скворцы».
«Какую букву мы пишем после буквы „ц“?»
Руку снова подняла Мила; однако классный руководитель хотела послушать Костю, который, увлёкшись разговором, даже не услышал, как назвали его имя.
«Костя Хорошавин?!»
«Мы пишем букву „ы“!» – выкрикнул кто-то с последней парты.
Кажется, об этом правиле знали даже ученики на год младше. Вот только Костя почему-то о нём забыл (а, ведь, эта ошибка считалась одной из грубых среди всех остальных, что он допустил).
«Урок подходит к концу, – классный руководитель посмотрела на часы. – К сожалению, всех ошибок мы разобрать не смогли, однако мы обязательно