она так грустна? Ведь забрать Яника – это же такая радость, она этого просто не понимала. Теперь я знаю, то были минуты полного счастья. И вот мы уже вместе идем домой, Яник делится своими впечатлениями о дне,
проведенном в садике, а я его слушаю, и гляжу на него влюбленными глазами. Теперь мы вместе с другом, и мое одиночество закончилось.
Должен вам сказать, что, несмотря на, мягко говоря, небольшую материальную обеспеченность большинства из моих товарищей, нам было интересно друг с другом, предпринималось множество затей и каждый день был наполнен событиями. Так, к примеру, большое место в нашем досуге занимал футбол. Я уже упоминал здесь о том, что у нас не было двора как такового, уж не говорю о футбольном поле, поэтому в футбол мы играли прямо на проезжей части. К счастью машины по нашей улице ездили довольно редко, поэтому завидев машину, спускающуюся с одной из гор, мы прерывали игру на некоторое время. Не могу сказать, что наши соревнования радовали всех соседей, живших в округе. К примеру, в моем доме в подвальном помещении жил шофер со своей семьей (я и тогда не знал его имени). Так вот, количество ударов мяча по его окну было просто не счесть. В жизни всегда находилось место чуду. Это окно мы не разбили ни разу. Попав в это небьющееся окно, мы мгновенно разбегались по своим домам, уступая «сцену» разгневанному жильцу подвала. Из своих квартир мы слушали его эмоциональное выступление, изобиловавшее некоторым количеством непарламентских выражений. Дядя Лева, Яникин папа, говорил в таких случаях: «ему же обидно». Я не понимал на что можно обижаться в этой ситуации. Окно мы не разбили в очередной раз, попав в него. Напротив, мне тогда казалось, что он должен быть благодарен нам за это. Так или иначе, окно вновь уцелело, шофер уходил, а мы вновь выходили на улицу и матч продолжался. Кстати сказать, свое собственное окно, находившееся гораздо дальше от мест наших «сражений», я лично разбивал несколько раз, продемонстрировав небывалую меткость. Еще одно «околофутбольное» воспоминание осталось в памяти. С другой стороны нашего «поля» – дороги находился сад и частный дом дяди Изи. Была у этой семьи привычка, сыгравшая важную роль в моем повествовании. В теплый летний вечер они усаживались у себя в саду на скамейки для того, чтобы сытно покушать. В тот вечер они ели борщ. Тетя Ася (жена дяди Изи) выносит на стол большую кастрюлю с ароматной едой, расставляет тарелки, все в полной готовности. И в этот момент (подчеркиваю, не специально) друг мой Марик «метким» ударом попадает прямо в кастрюлю с борщем. В результате вся семья в борще. Следует «мхатовская» пауза, народ безмолвствует, как сказал бы Пушкин. После этого большим ножом, предназначенным вероятно для разрезания хлеба, дядя Изя дырявит наш мяч. Разряжает обстановку виновник происшествия Марик репликой, обращенной к несчастной семье: «Ну, зачем же вы так?» Это он по поводу проколотого мяча. Как вы думаете, что было потом? А вот и не угадали. Первым начал смеяться дядя Изя, а затем и вся его семья и наши две футбольные команды. Тогда мы поняли, что даже в трудные