еще в неолите, заставляли их обитателей очень много трудиться. Если Европа жила войнами и эпидемиями, уносившими множество жизней, прерывавшими культурную традицию, и каждый раз создавая новую, то Китай боролся с природой. Реки то питали поля, то уничтожали и дома, и посевы, но люди выживали, помогали друг другу, передавали традицию и сплачивались, несмотря на различия. Цивилизация Китая, в основном, сельская, и деревни могли находиться далеко друг от друга, говорили на разных языках, и имели разные обычаи. Но люди добровольно объединялись ради общего выживания, сохраняя дистанцию и привычный уклад.
Труд на рисовых полях требовал гигантской самоотдачи. Рабов в таких условиях держать невыгодно, поэтому жители не захватывали соседей, не создавали армий, и им некогда было строить отвлеченные теории об устройстве мира. Их интересовала практика взаимодействия. Они были рады любой помощи, и на этой основе возникли первые китайские государства, предлагавшие отдельным поселениям лишь порядок, письменность и достижения из других поселений. Основой объединения Китая всегда была торговля, а не вооруженный захват. Прагматизм отношений и выгода. Поэтому никто не навязывал свою религию, язык, требовалось лишь подчиняться законам, принятым в обществе. Общественное согласие – это конформизм, и китайское общество является одним из самых крайних примеров его проявления. А для коллективиста важнее всего этика, а не устройство. Мысль об устройстве диктует идею незыблемости неких абстрактных законов, неподвластных человеку, но ведь сам человек творит мир вокруг, разве нет?
Большую роль в формировании восточного мировоззрения, вероятно, сыграла письменность. Китайцы пишут иероглифами, которые изначально являются, в отличие от Европы, не бухгалтерскими записями, а магическими символами, цельными образами. А образы созданы людьми, и следование им – это выражение уважения к их создателю – шаману, к магии. Образ – это определенный ассоциативный ряд, и если он записан неверно, то несет уже другой смысл. Чашка, записываемая соответствующим иероглифом, должна иметь вполне определенный вид, иначе это уже не чашка, и для нее нужен новый иероглиф, который придумает вполне конкретный человек. Отсюда «наука» в Китае – это не абсолютное знание. Даже самого понятия «наука» не существует. Есть понятие «учение», как следование неким знаниям и взгляду на мир учителя. И это совсем не похоже на «следование букве», распространенное в Европе. Даосы же говорят, что как только текст записан, он умирает, а учение становится неживым и обрезанным. Знание номинативным, появляются четкие каноны, правила и догмы, а это значит, что само знание деградирует, и человек уже не понимает того, что он делает. Можно не понимая смысла, просто следовать методике, наткнуться на проблемы с лошадью, и заявить, что методика неправильная. Но на самом деле методика мертва, а более или менее удачно воплощает ее в жизнь лишь сам человек.
Китайцы