звуки разбитого стекла на этаже ниже. Он несколько раз чуть не полетел головой вниз со ступенек, но слава Богу, удержался за перила. Подбежав к двери, он резким рывком дёрнул ручку и влетел в квартиру…
– Мама, мама! – с содрогающимся сердцем кричал Эрик. – Мама!
Вбежав в спальню, Эрик наблюдал, как мама то ходила по комнате, то переходила на бег; то трогала лицо руками, то бросала первые попавшие вещи. И всё время она, что-то говорила, но очень непонятно, как будто язык не хотел двигаться, но Эрику, с трудом, удалось понять её.
– Я ничего не вижу, Господи, я ничего не вижу. Почему? Что с моими глазами, почему я не чувствую их?! Где я? Почему я не слышу себя? Господи, почему я ничего не слышу?! Где я?! Где мой мальчик? Где мой Эрик, он поможет мне. Он, конечно, поможет, он же не мог бросить свою маму, Эрик не такой. Он не бросил меня, нет. Эрик! Эрик!!
Эрик слышал весь монолог, местами пытаясь прервать его, но безрезультатно. Сын стоял и смотрел на свою самую любимую женщину и не мог помочь… хотел помочь маме больше всего на свете, но не знал как. Она не слышит, не видит и не понимает, где она. Эрик был в замешательстве. У него текли слёзы, но он продолжал стоять в ступоре.
– Эрик! Эрик!! Неужели он ушёл? Неужели он оставил меня одну? Неужели мой мальчик предал меня? Или я уже умерла? Да, я, наверное, умерла. Но тогда, где я: в Раю или в Аду? И почему я ничего не вижу и не слышу? Я в Аду? Неужели я больше не увижу моего мальчика? Неужели он осиротел?..
Эрик хотел обнять и сказать, или даже прокричать на весь Мир, что она жива!! Но Эрик не знал, как она может отреагировать после его прикосновений. Он продолжал стоять в одинокой беспомощности. Слёзы лились сами, находя выход только на его щеках. Сын в немую наблюдал, как женщина, которая его породила, мучается и страдает, но ничего не мог сделать, чтобы как-то ей помочь.
Жизнь никогда не сможет подготовить нас к самым тяжелым периодам, в такие моменты человек может надеяться только на одного себя; можно, конечно, надеяться на судьбу, но тогда сразу готовьтесь к разочарованию…
Когда Эрик уже был на грани, на шаг от того, чтобы связать маму и сделать ей укол успокоительного, его мольбы были услышаны. Мама стала чувствовать слабость и в скором времени уснула на постели. Последнее, что она промолвила «А как я умерла? Неужели, мой Эрик убил меня? Неужели, он, как и его отец – убийца?!»
Холодная стена обдавала лёгкой прохладой спину сидячего в безысходности. Он сидел в мертвых попытках остановить дрожь в руках, он старался успокоиться. Но снова и снова вспоминал маму и «синдром живого мертвеца» или по-другому «синдром Катара»…
Эта болезнь в-первые была описана французским неврологом Жюль Катаром в тысяча восемьсот восьмидесятом году. В начальных вариациях «синдром Катара» имел название бред отрицания. Бредовые идеи при синдроме Катара отличаются яркими, красочными, нелепыми утверждениями на фоне выраженного тоскливо-тревожного аффекта. Характерны жалобы больных на то, что сгнил или отсутствует какой-либо орган, иногда