всё же перспективней, – заметил посол и в его голосе Саша не услышал иронии.
Поняв, что его слова не воспринимают всерьёз, посол, махнув головой, пригласил Петрова пройти с ним. Они прошли в подвальное помещение и, открыв невзрачную дверцу, оказались в просторном помещении, под потолком которого, гудел вентилятор и волны холодного воздуха опускались на них.
Посередине помещения стояло с полусотни ящиков.
– Что это?
– Водка.
– А зачем?
– Молодой человек ну не пойдёте же вы на рандеву с пустыми руками.
«Он сумасшедший», – подумал Петров, но ничего не сказал.
На следующий день сразу после обеда Петров, положив в рюкзак десяток бутылок «Столичной», и четыре хлебных батона направился на берег реки. Река была не особенно широкой – метров сорок, может, чуть больше. Посередине её на песчаной отмели лежал огромадный нильский крокодил, а в окружавших реку зарослях кишела, орала и верещала всякая местная живность. Но намётанный взгляд разведчика всё сразу расставил на свои места.
Мелкие кайманчики, гадюки не в счёт, а вот огромный питон с большим оранжевым пятном на голове, обвивший ствол поваленного баобаба, худосочная мартышка, повисшая мордой вниз, и нильский аллигатор, валявшийся на песчаной отмели, выделялись на общем фоне.
Не раздумывая, Саша скинул одежду на бережку и, закинув на спину рюкзак с водкой, вступил в мутные воды местной реки.
Крокодил приоткрыл глаз, но остался на месте, мартышка удивлённо уставилась на пловца, а питон философски промолчал, переваривая очередного кабанчика, которого проглотил ночью.
Выбравшись на берег Петров, первым делом, подошёл к крокодилу и, как подобает культурному дипломату, представился:
– Саша! Выпить хочешь?
Крокодил удивлённо приоткрыл второй глаз и ответил вполне светски, как-никак, а именно его портрет красовался на гербе Бангали, а это, согласитесь, ко многому обязывает:
– Гена! Буду. Водка?
– Она родимая! – уже теплее ответствовал советский дипломат.
Достав буханку и обильно смочив её водкой, Петров кивнул Гене. Пасть раскрылась и обжигающий шарик проскользнул внутрь Генкеного чрева.
Выдохнув и крякнув от удовольствия, крокодил с сомнением спросил:
– Саша, а ты точно русский?
– Не понял? – Петров вылупился на аллигатора.
– Дурило! Пуля уже давно просвистела. Где вторая?
Физиономия русского разведчика под дипломатическим прикрытием расплылась в довольной улыбке. Они в течение ближайших пару часов опорожнили весь запас спиртного и прикончили закусь.
Маришка, – так звали мартышку, всё же не выдержала и присоединилась к ним, кружка отыскалась в рюкзачке и для неё, но даме, решено было много не наливать. Она не возражала.
Потекли дни, к троице иногда присоединялся и Кеша – пятнадцати метровый питон, но только после того, как переваривал очередного кабанчика или внучатого племянника Маришки, но она была не