ты орёшь?!» – сквозь зубы шипит она на девчонку, хватает пацана за рукав и безжалостно тащит в учительскую. Заперев дверь на ключ, она резко встряхивает его за плечи: «Повтори, что ты сказал!»
Мальчишка в шоке. Он сам не понимает, зачем это брякнул, и вообще, с чего он это взял. Он пытается что-то ответить, но ком у горла не позволяет. Челюсти свело в подобие какой-то вражеской улыбки.
«Что?! Ты?! Сказал?!»
Наконец он не выдержал – разревелся.
Детские слёзы слегка отрезвили учительницу, она отпустила мальчишку и устало опустилась на стул. Когда рыдания перешли в редкие всхлипы, она сдёрнула с его пиджачка новенький алый значок: «Вот! Посмотри в глаза дедушке Ленину и попроси у него прощения за свои слова!»
Мальчишка зажал звёздочку в кулаке, и она вонзилась в ладошку вывернутой булавкой.
Ефимка отпустил грудь, весело срыгнул и закряхтел. Оксана немного перевернула его и снова вернулась "в учительскую".
Это стало уже незыблемым правилом, неписаным законом и хорошей привычкой – обязательно разбираться со всеми негативными эмоциями. Неприятные сны тоже относились к этой категории и подлежали осмыслению наравне с реальными событиями. И даже не наравне, а в первую очередь, поскольку, если сразу не решить задачку, пришедшую во сне, завтра она забудется, а послезавтра (условно) проявится реальной проблемой в жизни. Конечно, выглядеть она будет совсем иначе, но… В общем, при Катюшкиной болезни с такими вещами лучше не шутить.
Заметили они эту болезнь, когда Катерине исполнилось три года. Было плановое обследование: окулист, невролог, эндокринолог, стоматолог, хирург. И только у окулиста, слава богу, не возникло к малышке вопросов. Остальные хмурились, что-то писали в карте и говорили «будем наблюдать». А хирург вообще долго, озабоченно водил пальцами по спинке и наконец выдал диагноз – сколиоз. Советовал не пугаться, мол всё это в современных условиях лечится. Они и не напугались, начали делать массажи, гимнастику. Невооружённым глазом было и не определить отклонения позвонков от правильного положения.
Но однажды Оксана сильно разозлилась на Рихарда – одного из друзей и соседей. Они не сошлись в мнениях по некоторым аспектам дальнейшего развития деревни. Всю ночь тогда Катюшка ныла и постанывала во сне, а наутро обнаружили, что спинка её как-то слишком сильно искривлена. Помчались в больницу. Хирург сказал, что какие-то мышцы спазмированы и из-за этого ребёнка перекосило. Выписал лекарства, но они почему-то не особо помогли. Прямо на глазах дочка превращалась в горбунью, вгоняя Оксану в депрессию.
А потом случилось вовсе кошмарное – дети что-то не поделили в песочнице. Разделились на два лагеря. Предводителем одного оказался сынишка Рихарда, а другого – Катюшка. Ну и в пылу разборок она назвала его Карликом. Уменьшительное от Карл, так что ничего, вроде, обидного. Родителям тоже надо было думать, как ребёнка называют. Ну а тот в отместку обозвал Катюху ведьмой горбатой.
У Катьки губы задрожали, она развернулась и бежать. Но вместо того, чтобы кричать «Мама он обзывается»,