всякой причины. Чтобы заполнить время – ну, как швейцары в подъездах.
– А если это он?
– Да нет же! Нет! Он заперся у себя. Он сейчас работает.
– А? В самом деле? Он работает?
– Да. Не может же он открывать и закрывать люки и в то же время работать. Мы можем быть спокойны.
При этом она вздрогнула.
– Над чем же он работает?
– О, это что-то ужасное! Когда он работает над этим, то ничего не видит: не ест, не пьет, даже не дышит… Целыми днями и ночами. Как живой труп… и у него нет времени возиться с люками.
Она снова вздрогнула и чуть склонилась, будто прислушиваясь к чему-то в той стороне. Рауль предоставил ей действовать. Он боялся, что звук его голоса может заставить ее одуматься, остановить слабый поток ее признаний.
Она оставалась с ним, по-прежнему держа его за руку.
– А вдруг это он?! – выдохнула она.
– Вы его боитесь? – нерешительно спросил Рауль.
– Да нет! Нет!
Юноша почувствовал к ней невольную жалость; Кристина как будто еще не опомнилась от недавнего дурного сна. Он собирался сказать ей: «Не бойся, ведь я же здесь», он протянул руку, но жест его невольно получился угрожающим; Кристина с удивлением взглянула на него, осознав, что сей храбрый и доблестный рыцарь бессилен защитить ее. Она обняла бедного Рауля, как сестра, признательная за то, что брат пытается, грозя сжатым кулачком, защитить ее от опасностей, которыми всегда чревата жизнь.
Рауль понял и покраснел от стыда… Он чувствовал себя таким же слабым, как она. «Она только делает вид, что не боится, но, дрожа от страха, пытается увести меня от люка», – подумал он. Это и вправду было так.
Со следующего дня они унесли свое целомудренное чувство под самую кровлю, подальше от люков. Часы текли, лишь усиливая беспокойство Кристины. Однажды в послеполуденный час она пришла с опозданием; в бледности ее лица, во взгляде покрасневших глаз билась такая безнадежность, что Рауль решился идти до конца, объявив ей напрямик, что отправится к Северному полюсу только в том случае, если она откроет тайну «голоса».
– Замолчите! Во имя Неба, замолчите! Что, если он вас слышал, бедный мой Рауль?!
И взгляд девушки заметался по сторонам.
– Я вырву вас из его власти, Кристина, клянусь вам! Необходимо, чтобы вы перестали даже думать о нем.
– Возможно ли это?
Она опрометчиво позволила себе это сомнение и тут же потащила юношу на самый верх театра, как можно дальше от люков.
– Я спрячу вас в таком укромном месте, где он никогда не додумается искать вас. Вы будете спасены, и тогда я уеду, ведь вы поклялись никогда не выходить за меня замуж.
Кристина бросилась к нему, и руки Рауля подхватили ее. Потом она снова с тревогой оглянулась.
– Выше! – проговорила она. – Еще выше! – И опять потащила его наверх.
Он едва поспевал за ней. Скоро они оказались под самой крышей, в настоящем лабиринте, скользя между аркбутанами, стропилами, опорами, каркасными стенками; они перебегали под скатами от балки к балке, как