сколько бы он о них ни рассуждал и ни пытался постичь, напрягая для этого все свои душевные силы и мозговые извилины, привлекая знания, полученные из авторитетных источников, включая Библию и святоотеческие писания. Но крещение – это только начало. Пробужденный дух нужно питать глаголами вечной жизни, иначе он утратит связь с сотворившим его Духом и снова станет духовно мертвым. Во время рождения свыше человеку прощается первородный грех и благодатью Святого Духа даруется духовная свобода. В этом обновленном состоянии человек уже не насилуется грехом и волен сам выбирать, по какому пути он пойдет и кому будет служить. В России, согласно различным опросам, православными себя называют от 40 % до 70 % россиян. Если исходить из этих цифр, то, может, не так уж все и пессимистично, как я вам тут пытаюсь представить? Ведь как минимум половина россиян в купели крещения обрели способность вести духовную жизнь, а я говорю о каких-то духовных мертвецах. Но дело в том, что подавляющее большинство россиян крестится в младенческом возрасте, когда человек еще не способен ощутить и осознать происходящие в его естестве кардинальные изменения. Эту ситуацию могли бы исправить родители, приучая свое чадо с юных лет к религиозно-нравственной жизни и питая, таким образом, пробужденный дух ребенка духовной пищей. Но процент тех, кто приводит за ручку своих детей в храм в раннем возрасте, ничтожен. Согласно статистике, регулярно посещают храм и участвуют в таинствах около двух процентов населения страны. Поэтому вполне логично, что уже в детстве практически все, кто крестился, ничем не отличаются от своих некрещенных сверстников, живя жизнью падшего естества.
Но и в возрасте люди нередко крестятся, следуя, скорее, моде, тренду, как принято сегодня говорить, а не сформировавшейся потребности своей души, искренне желая вырваться из греховного плена.
Эта проблемная тема в православии появилась, конечно же, не сегодня. Она существовала и раньше, возможно, даже с момента возникновения христианства, не знаю, в этот вопрос я не углублялся. Можно только с уверенностью констатировать, что в 19-м веке эта проблема уже во весь рост стояла в повестке дня, поэтому не случайно живший в то время святитель Игнатий (Брянчанинов) задает вопрос:
«Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в возрасте, нисколько не понимаем его значения? Какая может быть польза от Крещения, когда мы, принимая его в младенчестве, остаемся впоследствии в полном неведении о том, что мы приняли? Между тем мы приняли неоцененный Дар, приняли на себя страшное обязательство; ответственность по этому обязательству так же неизмерима и бесконечна, как неизмерим и бесконечен Дар. Какая может быть польза от Крещения, когда мы не понимаем нашего падения, даже не признаем, что наше естество находится в состоянии горестнейшего падения?»
Утешением здесь в каком-то смысле может служить лишь то, что полученный при крещении Дар не уничтожается, а пребывает в человеке до конца его жизни, оставляя тем самым ему шанс на повторное пробуждение от спячки. Поэтому в случае