вынослив не по годам.
И в тот день ничего не предвещало дурного. Все также отец с сыном работали: методично бил большим молотом Прохор, и не отставая от него постукивал молоточком его отец, указывая куда бить юноше.
Снаружи кузницы послышался стук копыт, затем дверца кузницы приоткрылась, и в двери вошел толстый Макар – приказчик купца Евсея.
Макар с некоторым пренебрежением осмотрел закопченные стены кузницы и кивком позвал Ивана на улицу.
Прохор распрямил натруженные плечи и со стоном облегчения уронил большой молот на утрамбованную землю кузницы. Поднял молот и отнес его к стене, возле которой стоял деревянный верстак с выложенными на нем различного рода железками.
Отец сбросил фартук и прошагал к большой кадушке, стоявшей в углу. В ней была вода для умывания после работы. Шумно фыркая и ухая, отец начал быстро смывать с лица копоть и грязь.
Когда Иван вышел из кузницы, Прохор стал приводить в порядок инструменты. Но вдруг услышал, как о чем-то горячо говорит его отец.
Обеспокоенный Прохор вышел на свет и увидел вдруг состарившегося отца, которому о чем-то выговаривал Макар.
– Ты брал деньги у моего хозяина на инструменты, на покупку угля. Срок давно вышел, а ты так и не расплатился за выданные тебе деньги!
Отец Прохора, согнувшийся от этих слов, вдруг униженно стал уговаривать Макара:
– Дай мне еще полгодика. Я сделаю несколько заказов и расплачусь…
Макар вдруг резко перебил старого кузнеца:
– Хватит отсрочек! Тебе и так уже давали срок для возврата! Мы забираем твои инструменты в счет погашения долга, но ты еще нам остаешься должен.
Макар жестом дал команду своим подручным, и они поспешно начали выносить и складывать в свою телегу кузнечный инструмент Ивана.
Кузнец только выдохнул:
– И как нам теперь быть… Мы же не сможем заработать себе на хлеб!
Макар же только сморщил свое толстое и брезгливое лицо. Прикрикнув на подручных, чтобы поторапливались, не без труда взобрался на свою лошадь.
Некогда сильный и гордый кузнец безвольно сел на завалинку своей кузницы и провожал взглядом, полным горечи, удаляющихся Макара и телегу, груженную изъятым скарбом.
Потом наступили тяжелые времена для кузнеца и его сына. Исчез хлеб, все чаще Иван и Прохор ложились спать голодными.
Прохор с болью и горечью видел, что из его отца словно вынули стержень: деревенский кузнец в одночасье стал дряхлым стариком. Прохор слышал, как каждую ночь тяжело вздыхает его отец.
И однажды осенью, когда зарядили нескончаемые дожди, Иван подозвал к себе сына.
Слабеющей рукой он погладил Прохора по голове, и тяжело, с одышкой вдруг сказал:
– Плохо мне, Прохор! Помираю я. Понимаю, что нельзя оставлять тебя сейчас, но силы уходят…
Парень вздрогнул от этих слов, понимая, что останется совсем один на всем белом свете. Он не представлял себя без отца, без его любящего взгляда, без слов поддержки