глазами Бублика и увидел его чуть поодаль: пес обнюхивал траву, будто нашел что-то интересное.
Вдруг Хирам испустил вопль ужаса, оступился, подался вперед, упал на колени и снова вскочил, размахивая ногой, будто та угодила в капкан. К нему, прижав уши, помчался Бублик. Я вскочил и побежал вниз по склону, призывая Райлу, но не оборачиваясь и потому не зная, услышала ли она мой зов.
Вновь закричал Хирам: один пронзительный вопль, а за ним второй, уже неуемный. Сгорбившись на траве, Хирам держался за ногу обеими руками, а Бублик вздернул морду, затряс головой, и я с первого взгляда понял, кого он выхватил из травы.
Подбежал к Хираму, взял его за плечи, попробовал уложить на спину и крикнул:
– Отпусти ногу! Лежи смирно!
Бессмысленные вопли прекратились, и Хирам крикнул мне в ответ:
– Цапнула! Она меня цапнула, мистер Стил!
– Лежи тихо, – велел я.
Наконец он улегся, но не затих – наоборот, стонал пуще прежнего.
Я вытащил из кармана нож и надрезал левую штанину Хирама; оттянув ткань, увидел наливающийся синяк и два прокола в коже; на каждом блестела яркая капля крови. Распорол штанину по всей длине и задрал до бедра.
– Эйза, – позвала из-за спины Райла, – Эйза, Эйза, Эйза!
– Найди палку, – сказал я. – Любую. Надо наложить жгут.
Расстегнул свой ремень, выдернул его из петель и обмотал вокруг ноги Хирама, чуть выше укуса. Райла, присев по другую сторону от Хирама, сунула мне сухую палку. Я продел ее под ремень, провернул и сказал:
– Держи. Крепко держи, чтобы ремень не ослаб.
– Знаю, – отозвалась Райла. – Это была гремучка. Бублик ее придушил.
Я кивнул, хотя уже понял все по виду укуса: в этих широтах нет других змей, способных нанести такую рану.
Хирам немного успокоился, но все еще стонал.
– Держись, – предупредил я (просто из честности и вовсе не для того, чтобы дать ему повод для возражений), – сейчас будет больно.
Надрезал кожу, соединив проколы от зубов, а Хирам взвыл и попытался сесть, но Райла удержала его свободной рукой; я же прильнул губами к надрезу и стал высасывать солоноватую теплую кровь, высасывать и сплевывать, высасывать и сплевывать, истово надеясь, что во рту у меня нет ранок, и понимая, что сейчас не лучшее время для размышлений о ранках во рту. К тому же, будь у меня такие ранки, я сделал бы то же самое.
– У него обморок, – сообщила Райла.
Я высасывал и сплевывал ядовитую кровь. Бублик подошел, сел и задумчиво уставился на меня.
– Он приходит в чувство, – сказала Райла.
После секундной передышки я вновь занялся раной. Наконец остановился: вне всяких сомнений, теперь концентрация яда в организме Хирама поуменьшилась. Опустившись на пятки, я перехватил палку, на пару мгновений ослабил жгут, снова затянул его и скомандовал Райле:
– Разверни машину в сторону Уиллоу-Бенда. Хираму нужна помощь. Донесу его на руках.
– Сможешь