не было. Виктор навел в гостиной образцовый порядок, чего за ним никогда не водилось. Тщательно вытер стол, ни рюмок, ни чашек, ни бутылки, даже замыл ковер в том месте, где он разлил коньяк. Не знаю, почему меня это так напугало.
Я перевела взгляд на платье, которое все еще держала в руках. Откуда на нем взялась кровь? Может, я порезала руки и не заметила этого? Чепуха. На всякий случай я осмотрела свои руки, разумеется, никаких кровавых ран. Значит, я испачкалась, когда подошла к Виктору? Тоже глупость. Да, я видела кровь на камине, должно быть, он ударился довольно сильно, но испачкаться я никак не могла, а чтобы так извозить платье, нескольких капель крови явно недостаточно. Беспокойство все нарастало, по какой-то неведомой причине мне хотелось бежать из гостиной сломя голову.
Тут я обратила внимание на штору, закрывающую дверь на балкон, она слабо колыхалась, точно дверь была закрыта неплотно. Я подошла и увидела, что дверь в самом деле не заперта, потянулась к ручке с намерением запереть ее, но вдруг, повинуясь безотчетному порыву, распахнула дверь настежь. Балкон был ярко освещен горевшим здесь фонарем. Разумеется, я никого не обнаружила. Почему я решила подойти к перилам? Мне совершенно нечего делать на балконе, к тому же было очень холодно, но все же я подошла, а потом посмотрела вниз.
На мраморных плитах между цветочными горшками лежал Виктор, нелепо подвернув ноги. Лоб его был залит кровью, глаза смотрели не мигая, рот открыт, и отсюда мне казалось, что муж улыбается.
Я попятилась, хотела закричать, но крика не получилось, лишь какое-то слабое шипение. Я налетела на дверь, беспомощно огляделась, а потом бросилась вниз. Руки Виктора были безжизненными и холодными, как лед.
– Виктор, – позвала я, понимая всю бессмысленность этого.
Он был мертв. Он зачем-то вышел на балкон, возможно, курил, поскользнулся и упал… И тут я вспомнила о своем платье. Господи, оно же все в крови… Если его кто-нибудь увидит… Что же получается, мы поссорились с мужем, я его толкнула, и он?.. Я действительно его толкнула, только упал он вовсе не с балкона, а ударился затылком о камин и, когда я уходила, умирать не собирался. Боже мой, боже мой…
Я вскочила и побежала в дом, схватила шубу, поднялась в гостиную, платье валялось рядом с креслом, руки у меня так дрожали, что потребовалось несколько минут на то, чтобы свернуть его и затолкать в пакет.
Не помню, как я оказалась на улице, бросилась к калитке, но в последний момент передумала и повернула к гаражу, за домом была еще калитка, выходящая в переулок.
Фонарь там не горел, чему я очень порадовалась. Я торопливо зашагала в сторону реки и тут увидела милицейскую машину, она как раз сворачивала в переулок. Не помня себя, я шарахнулась в сторону, надеясь укрыться в тени соседнего дома, споткнулась и повалилась в кусты, вскрикнув от боли.
Машина остановилась в нескольких метрах от меня, из кабины никто не появлялся, сине-красные блики придавали стене напротив какой-то фантастический вид, а я лежала зажмурившись, боясь, что потеряю сознание.