Семен и Степан?»– ну а потом – будут ходить в столовую столько раз в день, сколько положено, согласно регламенту питания по 2-му классу, договариваясь по времени с официантами.
Поговорив еще несколько минут с друзьями, уставший за день боцман, -отправился к себе, с похудевшим клеёночным свертком, где была наполовину опустошенная литровая бутылка «абрикосина». А пароход – напрягаясь и дрожа массивным своим телом, продолжал подминать под себя волны знакомого ему Черного моря.
После ухода Мирона, Семен достал из кармана отцовский подарок – массивные позолоченные часы, глянул на циферблат- половина двенадцатого. На завтрак им- в девять часов утра. Времени еще уйма. Как там наши подопечные, Наум и Мила?. Спят, наверное. Интересно, как обстоят дела у них с питанием? Взяли что-нибудь или надеялись купить по дороге? Надо будет спросить завтра, так, походя, а то еще обидятся, думал Семен, лежа на спине , заложив руки за голову. Хорошо -то как мы устроились! Представляю, как и что сейчас в трюме, даже не на полу, на каком-нибудь полушубке, а и на полках. Тот храпит, тот кашляет, третий воздух портит….А-туалет – у другого борта, всего на три очка на всех, а очередь с чайником за кипятком в сотню человек! Да -не дай Бог! Еще раз с благодарностью вспомнил Мирона, и как я все-таки решился взять абрикосовую водку, Ксения с Ольгой были против, а видишь, как пригодилась, и не во вред, а на пользу!. Благодарю тебя, Господи, за все, за все. Даже не перечисляя –за все сразу! Пусть все будет у нас нормально и здесь, и дома, так нам и надо!
«Слушай, Семен», -вдруг подал голос, молчавший до сих пор Степан, -знаешь, что я вдруг вспомнил, – как когда -то твой дед, говорил твоему отцу, нам тогда лет по пятнадцать уже было, в присутствии моего деда и отца, в гости мы к вам как-то пришли, сидели за столом, дед твой и говорит: «Знаеш , Мыкыта, ты так мэни уважив, як родывся у тэбэ отой сын, – СЭМЭН! Тэпэр и вмэнэ е СОБСТВЕНЫЙ ОНУК!. У старшеи твоеи сэстры – одна дочка и всэ. У другий твоеи сэстры – дочка и сын, вроди б -тоже онук. Та якый же вин мэни онук, як вин мае призвище другого свого дида,-тэстя моеи дочкы, вин його онук, а нэ мий! А вже твий сын-цэ точно мий, СОБСТВЕНЫЙ ОНУК. От за цэ, я и люблю тэбэ, Мыкыта! Дай я тэбэ поцилую!. Помнишь, Семен?».
«Помню. Помню,– подтвердил Семен, – мы с тобой оба, -действительно Собственные внуки своих дедов, и это очень здорово, – не зря же мы унаследовали усадьбы наших отцов, которые в свою очередь, унаследовали их, от своих отцов, наших дедов. А ты, случайно спать не хочешь?». «Нет – не хочу, пока». «Ну, раз не хочешь- тогда выключай свет и опробуем эти королевские перины, -похлопал по матрацу Семен, – а завтра, как говорится, -будет день – будет и пища. За пищу вроде бы договорились, теперь осталось- дня дождаться. Спокойной ночи. Степа!».
К счастью комната-кладовка, где расположились наши герои- имела окно-иллюминатор и уже часов с семи, – в нем забрезжил свет. Солнца -не было, но в комнате было достаточно светло. Друзья еще с полчаса понежились, спешить им было некуда, никаких посторонних звуков, кроме отдаленного гула пароходной