Пёс и как обычно улёгся на середину ковра с таким видом, будто всё здесь вместе со мной принадлежит только ему.
Первые две недели Пёс очень сильно раздражал меня. Всякий раз, когда Николай Андреевич отдыхал у себя или просто уходил по делам на улицу, он тащился в мою спальню. «Следит что ли?» – порой мысленно задавалась вопросом я, терпя его обнюхивания и сосредоточенные взгляды, особенно в моменты моих разговоров по телефону. Впрочем, рычать или кусаться он не пробовал и чаще всего просто лежал около кровати или стула, изредка пытаясь облизать мне пальцы.
– Ищет внимания молодой симпатичной девушки, – смеялся после моих рассказов его хозяин, – я-то что? Старьё… Руки трясутся, ноги уже давно не те. А ты – кровь с молоком, вот ему и понравилась. Но ты не бойся – не укусит. Я вижу. Чувствую. Он смышлёный пёс, хотя и породы в нём ни на грамм нет. Мать и отец – оба уличные, но он умный. Я давно это понял. Да и не со всеми он такой. Кроме тебя, только одного человека так принимает.
Что это за человек, я спросить не осмелилась. Может быть, Николай Андреевич имел в виду Романа, а может, соседского мальчика или кого-то совсем мне незнакомого, с кем иногда он подолгу говорил по телефону, закрывшись у себя в спальне.
Тем не менее постепенно к чудачествам Пса я привыкла и даже начала находить в его поступках определённое удовольствие. В конце концов, у нас свободная страна, и он может лежать, где хочет. Главное, чтоб не мешал делать уроки и не лаял по пустякам.
***
– Помочь чем? – Николай Андреевич замер в дверях кухни, поглядывая в сторону сковородки, скворчащей на плите.
С тех пор, как он заходил ко мне, прошло уже порядка двух часов. Я закончила с контрольными и порезала мясо, а теперь вовсю тёрла морковку и собиралась шинковать лук.
– Если есть желание, можете почистить картошку. Я возьму кетчуп?
– Бери, что хочешь. – Николай Андреевич, достав свой любимый нож, принялся очищать от кожуры уже тщательно вымытые мной клубни.
Мы сели ужинать примерно минут через сорок, и следующую четверть часа он поглядывал на меня так, словно видел впервые.
– Невкусно? – уже почти ощетинилась я, когда он наконец донёс свою ложку до рта, предварительно зачем-то прикрыв глаза. – Простите, я, наверное, некрасиво выложила пюре.
– Напротив. Очень красиво. – Николай Андреевич улыбнулся, тщательно пережёвывая попавший ему в рот кусочек мяса. – А кто научил тебя готовить именно так? Ты взяла не томатную пасту, а кетчуп и не использовала муку для соуса. Обычно в столовых и в детских садах кладут её, чтобы возникла подливка, а у тебя получилась зажарка из овощей.
Не зная, что ответить, я прикусила губу и принялась размазывать пюре по тарелке.
– Вы скажите, как Вам нравится. В следующий раз я сделаю…
– Нет-нет. Мне так нравится. Очень нравится. – Николай Андреевич отложил ложку и, поставив правый локоть на стол, подпёр кулаком подбородок. – Моя дочь всегда готовила именно с кетчупом и зажаркой, поэтому я и спросил: кто тебя