позволяя проснуться.
Придя в себя, Соль села на постели и глубоко вдохнула. Сквозь окно пробивались розовые закатные лучи. Опять провалялась целые сутки! Хоть Соль и научилась управлять сновидениями, её сила всё ещё диктовала свои законы. Во сне она могла бесконечно выводить чарующие мелодии на солнечных струнах, играя со временем как ей заблагорассудится. Но стоило только попрактиковаться наяву, и разум ещё как минимум сутки оставался туманным, словно увязнув в прокисшем молоке, а тело абсолютно лишалось сил. Однако это не сильно расстраивало Соль: её восхищали дарованные ей способности, и она готова была спать хоть неделю, если это поможет лучше их постичь. Мама, конечно, не одобряла такой подход и следила, чтобы она не слишком усердствовала с тренировками. Но сегодня мамы рядом не было.
Старшие на неделю отправились через перевал, на другую сторону Костяных Гор. Туда, где охайская граница пролегала так близко, что ощущалась даже на расстоянии. С чужих земель веяло чем-то грязным, тёмным, чужеродным. Но именно там начинала расти виджи, и нигде больше проклятая трава не приживалась, как ни старайся. Будто она питалась ядом, что тек в венах змеиного народа по другую сторону горного хребта. Всю неделю вольные запасались травами и охотились. Именно из этих путешествий они часто приносили такие жирные туши оленей, что их хватало на неделю, а то и на две, если правильно засолить. А если везло встретить ушлого охайского торговца на горных тропах, у него можно было выторговать особое охайское снадобье виджи. Чужестранцы настаивали траву в медовом растворе по особому рецепту, отчего она начинала не только работать как обезболивающее, но и в полной мере раскрывала свои дурманящие свойства. И хотя староста Хил не одобряла пристрастие к охайскому дурману и предпочитала обменивать эту дрянь на жизненно необходимые припасы на аструмской стороне, многие вольные не брезговали возможностью расслабиться и приятно провести время. Всё же в деревеньке посреди нигде, окружённой только горами, лесами да овцами, не особенно много других развлечений.
Когда старшие оставляли деревню, покидать её строго запрещалось, если только не случалось чего-то из ряда вон выходящего. Но обычно здесь не происходило ничего. Вообще ничего. Лишь ели перешёптывались под потоками ветерка, изредка пробирающегося к неприступным вершинам.
Однако в этот раз правило всё же было нарушено. Нат Филий со своими дружками вечно выдумывал проблемы на пустом месте. Так и сейчас ему вдруг ударило в голову ограбить проходящий поезд. Узнай кто-то из старших об этом, ему бы так надрали уши, что он бы ещё неделю из дома не показался. Но старших не было, а потому парни несколько дней вынашивали план нападения. Волей-неволей им заинтересовались и Сойка, и Орто, и сама Соль. Только Рыжий, по своему обыкновению, причитал, взволнованно крутясь рядом, но от него только отмахивались. План Ната был действительно захватывающим: с эгерумом ему, в отличие от Соль, досталась куда более прозаичная