что с ним разговаривать! – вновь стала наступать женщина в мужских сандалиях.
– Натворил «делов», теперь прикидывается, ничего не знаю, ничего не видел, – сказал один из мужчин подошедших в конце.
– Да я честно вам говорю! Что бы я ее тащил на себе полкилометра если бы делов натворил. Я вообще чуть не сдох!
– Ой брешет! По глазам вижу! Врет как сивый мерин! – отметала мои доводы, женщина со скалкой.
Ей так и не удалось зайти мне сзади, но она не оставляла надежду сделать это. Она периодически меняла место расположения и приходилось все время держать ее в поле зрения. Если бы ей удалось совершить задуманное – дело могло кончиться плохо. Что у разъяренной толпы на уме, никто не знает.
– Да зачем мне все это. – Отчаянно оправдывался я. – Вот врачи приедут, во всем разберутся.
– Женщины! Это правильно! – вдруг покряхтывая, неуверенно обронил Митрофаныч, – Давайте врачей дождемся!
Это первое трезвое рассуждение, подбодрило меня. Старик оказался не таким уж вредным, как показался в начале.
– Да мы и без них разберемся! – продолжала настаивать женщина, поигрывая скалкой.
– Не порите горячки. Успеется. За самосуд и загреметь можно! – останавливал ее и остальных, Митрофаныч.
– За этого много не дадут! – не унималась она. – Может даже спасибо скажут!
К моему счастью, в это время на дороге показался Уазик-«санитарка», с красным крестом на крыше. Девушку переложили на носилки и затолкали в машину через открытые задние двери.
Женщина в белом халате стала задавать мне вопросы: но, ни что случилось, ни имени девушки, ни фамилии ее, я не мог сказать. Сказал только свою и адрес проживания. Люди начали возмущаться и обступили нас со всех сторон.
– Вы не видите? От него разит!
– Что он с ней сделал?!
– Эта молодежь, без тормозов! – раздавались угрожающие крики со всех сторон.
– Так! Товарищи! Давайте без самодеятельности! – решительно сказала женщина-врач. – Я сейчас вам ночью тут диагноз не поставлю. Но мы во всем разберемся!
– Разберутся они?!
– Жди?!
– Разберемся! – обрезала она коротко, и грубовато взяв меня за рукав, предложила поехать с ними. Мне ничего не оставалось, как согласиться. Меня посадили вместе с водителем на переднем сиденье, а врач осталась хлопотать в салоне.
Я не оборачивался, боялся обернуться, смотрел неотрывно на дорогу, убегающую под колеса, в голове у меня роились разные мысли. Все случившееся казалось кошмарным сном. Проехав по Лесной дороге, мы свернули на «Александра Невского» и приехали в ведомственную 25-ю медсанчасть от завода «Химконцентратов».
В больнице меня оставили в приемном покое одного, и скоро забыли. Или от холода, или от переживаний этой ночи, меня начал бить озноб. Зуб на зуб не попадал. Я обнимал себя за плечи, нервно ходил из угла в угол и даже приседал, чтобы согреться. Наконец, я узнал, что кризис у девушки миновал, и что это было результатом аллергической реакции организма