даже уволились с работы, забрав свои трудовые книжки. А многие остались, не веря, что это всерьез и надолго.
Они не воевали ни против своих, ни против осетин, но в Грузии таких сразу окрестили предателями. Многие из них перед отъездом честно предупредили своих соседей о готовящемся вторжении, некоторые же решили не уезжать вообще. В эти два года войны в Цхинвале оставались жить 719 грузин и 340 грузиноязычных армян.
Обрушившаяся в канун Рождества угроза сплотила все осетинское население города. Мужчины сгруппировались в отряды, соорудили баррикады и обозначили линию обороны. Они были вместе и, несмотря на острую нехватку оружия, могли что-то предпринимать, сопротивляться. Но в другом положении оказались осетины, жившие в близлежащих и отдаленных селах Южной Осетии. Им приходилось рассчитывать на свое мужское население, большей частью не имевшее никакого оружия. Многие из них пробрались в город, чтобы поддержать своих в боях внутри города. Села остались открытыми для бандформирований, очень быстро сколоченных из местного грузинского населения. Безнаказанность вдохновляла их на любые преступления. Бандиты нападали на село, грабили дома, затем сжигали их, но все же уходили, опасаясь прихода осетинских отрядов или подразделений ВВ МВД СССР. Гораздо труднее пришлось осетинам во внутренних районах Грузии – в Карельском, Горийском, Каспском, Боржомском, Ахметском и других, где осетины жили на территории Грузии и не были ничем защищены. Что им оставалось делать? Ответ, простой и циничный, дал все тот же Звиад Гамсахурдиа журналисту итальянской газеты «Стампа»: «Так, значит, Вы считаете, что они должны уйти? – Это очевидно. Другого выхода нет. Или сидеть спокойно, не причиняя никому хлопот». На тот момент на территории Грузии проживало около 100 тысяч осетин.
Но даже «спокойно сидевшие», не имевшие отношения к событиям в Цхинвале осетины внутренней Грузии не были застрахованы от изгнания. Наблюдая происходящее, они все почувствовали себя временно проживающими на территории Грузии. И только те из них, кто успел сменить фамилию и национальность, или те, кто метнулся в лагерь карателей и присягнул им на верность, могли рассчитывать на неприкосновенность своей семьи, да и то не всегда. Вот образец бесцеремонности, с которой местные руководители брали на себя роль судей, «кого казнить, кого миловать», подменяя собой Кодекс законов о труде:
«Приказ № 4
Об увольнении с работы учителя истории Гаглоева Ивана Семеновича. Згудерская средняя школа Карельского района 23.01.91 г.
9-10 января 1991 года Гаглоев И. С. во время добровольной акции сбора подписей под обращением к Президенту Советского Союза оказал сопротивление справедливому решению ВС Республики Грузии о ликвидации автономной области Южной Осетии и поддерживал указ Президента СССР от 7 января 1991 года, который сеет вражду между осетинами и грузинами, проживающими в Грузии, ведет к кровопролитию между двумя братскими народами. Отсюда вывод: как противник грузинского народа и других народов, проживающих в Грузии, преподаватель истории