Может, пиратка какая-нибудь, – говорит Тревис.
– В руководстве про Соника ни слова, – соглашается Беверли, помахивая распечатанным буклетом.
Фокусник вновь изучает фотографию, которую показал ему Тревис, а потом откидывается в кресле.
– Принесите мне все, что вы раскопали.
– Хорошо, – говорю я. – Тогда я через пару дней заскочу…
– А почему не сейчас? – спрашивает Фокусник.
– Эм, – отзываюсь я, – а что, надо прямо сейчас?..
– Если можешь, – говорит он.
Не знаю почему, но этот момент кажется мне решающим. Чего хочет Фокусник? Поскорее увидеть аномалию своими глазами – или узнать мое отношение к «Кроликам»? Что мной движет – желание докопаться до истины или праздное любопыт- ство?
Эндрю растерял интерес, столкнувшись со сложностями, и Беверли с Тревисом вскоре последуют его примеру, но для меня все лишь начинается. Это отнюдь не праздное любопытство.
– Вернусь через полчаса, – говорю я.
Я успеваю за двадцать минут.
Мне очень хочется докопаться до истины.
Мне безумно интересно, что Фокусник скажет при виде игры, но когда я возвращаюсь, до сих пор не переведя дух после велосипеда, он просто выхватывает у меня дискету и закрывает дверь перед носом.
Не успеваю я постучать, чтобы уточнить, когда возвращаться, или хоть узнать, что он собирается делать, как за спиной вдруг раздается чей-то негромкий голос:
– Он позвонит, если что-то найдет.
Я оборачиваюсь – и впервые встречаю Хлою.
Ей двадцать, без нескольких недель двадцать один. Волосы светлые, почти белые, непослушные, коротко, неровно остриженные. На плечах рваная светло-серая куртка, накинутая поверх белой футболки с розовой кассетой на груди. Мерцающие огни игровых автоматов отблескивают в ее глазах, когда она улыбается уголком губ и спокойно, равнодушно бро- сает:
– Привет.
– Привет, – говорю я. – Меня зовут К.
– Хлоя, – отвечает она и пожимает мою руку так, словно только что прошла собеседование.
– Ты здесь работаешь? – спрашиваю я.
– Подрабатываю, – отвечает она, и мы спускаемся по лестнице в главный зал. – Любимая игра?
– «Роботрон», – говорю я.
– У нас есть «Роботрон». Осталось только дождаться, когда привезут новый монитор. – Она бросает монетку в «Кентавр» – пинбольный автомат, похожий на стол.
– Круто, – говорю я.
Пару минут я наблюдаю, как Хлоя играет в пинбол. Не отпускает мысль, что нужно сказать что-нибудь интересное, показать, что мы с ней на одной волне.
– А ты знала, что устройство контроля стола в пинбольных автоматах изобрел Гарри Уильямс? – спрашиваю я и мгновенно об этом жалею.
Кому это вообще интересно?
– Нет, не знала, – отвечает она, оттягивая рычаг и запуская шарик на поле.
Она направляет шарик, подталкивая стол бедрами, чтобы задать нужную траекторию. Получается у нее мастерски.
– А ты давно здесь работаешь?
– А ты давно интересуешься