за нами кто-то наблюдает. Ничего я с этим не мог поделать, но не мог и сосредоточиться на рассказе Насти. Я косился на голограмму и постарался сесть так, чтобы она вовсе выпала из поля моего зрения, но драфт всё равно остался где-то на его периферии.
Я пропустил мимо ушей Настин упрек, что совершенно не даю волю своему воображению и, если я не научусь его отпускать, мне придется очень трудно. Трудно, если я продолжу заниматься тем, чем занимаюсь сейчас, а не превращусь в какого-нибудь нудного клерка, который день-деньской просиживает в конторе штаны модного костюма. К счастью, мне не надо было ничего мычать в своё оправдание, потому что Насте оно было совершенно не нужно.
Настя рассказывала мне, что копии героев игры, конечно, могут принести приличную прибыль, но ведь на использование этих образов надо покупать лицензию у владельцев «Зазеркального мира», а на это уйдет много времени и денег, которых у нас нет. К тому же, они вряд ли будут говорить с двумя никому не известными студентами: пусть они и организуют фирму с громким названием и зарегистрируют её, но веры им никакой не будет. Поэтому надо выстрелить так, чтобы о голограммах заговорили, чтобы интернет наполнился кучей ссылок и обсуждений – этой бесплатной рекламой, которая при правильной постановке дела поможет раскрутиться. Вот тогда можно идти к правообладателям и предлагать им свои услуги.
Когда Настя наконец начала излагать свою идею, я уже примерно представлял, что ей пришло в голову. Известности не бывает без скандалов, этот закон был многократно испробован в шоу-бизнесе, а она ведь собиралась заниматься чем-то похожим.
Я подумал, что лучше всего использовать голограммы в рекламе. Они куда как эффектнее обычных двухмерных щитов. Мне вспомнились кадры из какой-то части «Назад в будущее», где главный герой переносится на тридцать лет вперед, то есть уже даже не в наше время, а в то, которое для нас стало прошлым, и там его пугает голограмма акулы, рекламирующая на фасаде кинотеатра очередную серию фильма «Челюсти».
Рекламщики схватятся за эту идею двумя руками, только бы её не выпустить, а то и не заметишь, как тебя обойдут конкуренты, и ты окажешься на обочине рынка.
Настя была слишком увлечена своим рассказом, и мне не хотелось её перебивать.
– Самым эффектным было бы воспроизвести Дом Советов вместо Храма Христа Спасителя. Ты представляешь, что будет твориться, если вместо него хоть на несколько секунд, появится Дом Советов? С этим огромным Лениным на его вершине? Да люди подумают, что они попали в альтернативную вселенную, где эта затея удалась, – я только кивал в ответ. – Но нас явно обвинят в богохульстве. На нас ополчится Православная Церковь.
– Зато мы сделаем кое-кому такую рекламу, что нас просто обязаны будут выставить кандидатами в Госдуму, – замечаю я.
– Ну может, – сказала Настя, на миг задумавшись, перспектива занять теплое кресло ее явно привлекла. –Это потом. Но сейчас не об этом. Мы прослывем безбожниками. С нами из солидных заказчиков никто не захочет иметь дело из-за такой скандальной