сравнению с землянами, как я. Пара тумбочек, рабочий стол, кухонный стол и несколько шкафов. Вот и все. Я не обзавелся даже стульями. Приди ко мне гость – пришлось бы сажать его на пол.
Я все надеялся, что налажу бизнес, пущу все на поток и уеду, переложив заботу о местном клубе на Галлиаса. На Земле я чувствовал себя не в своей тарелке. Почему? Я и сам не знал. То ли климат подводил – слишком прохладными становились зимние ночи, слишком ледяной ветер дул с полюсов. То ли я предчувствовал свою беду, и счастье тоже – встречу с рыжей королевой.
И вот после нее все пошло наперекосяк. Ночь тянулась до бесконечности, а утро – и того дольше. Ветер за окнами завывал унылую песню. Хмурое утро не красил даже яркий рассвет, алыми флагами затрепетавший у горизонта.
Я принял душ, перекусил земной картошкой и лег в постель. Полежал какое-то время, и снова встал. Обычно после работы я валился с ног и вырубался, едва голова касалась подушки. Но сегодня я лишь ворочался в кровати, вспоминая рыжую королеву. Ругал себя за то, что так и не подошел, не попытался, не познакомился. А потом, сразу нахваливал за то, что не поступил столь эгоистично. Не подставил ее – гордую, прекрасную – под презрение высшего мельранского общества, не заставил испытать на себе безжалостное презрение знати.
Казалось бы, у меня было все! Одна из самых известных фамилий на Мельрании – она открывала двери даже в кабинет министров, даже в Галактический совет, если понадобится. Самый доходный бизнес в Союзе. Это не афишировалось, но состояние нашей семьи давно превзошло богатство планетарных лидеров, олигархов и даже членов галактического правительства.
И еще у меня была огромная, не совсем нормальная, но замечательная семья. Одна только тетушка Эйми чего стоила! С ее беспечными и безумными виражами на небесных трассах, с ее решимостью и с ее похождениями в поисках жениха. С отцом в последнее время не ладилось, но я хранил убежденность, что однажды мы поймем друг друга.
И все же… после смерти дяди все это выглядело пустым, ненужным, ненастоящим.
Дядя погиб очень глупо, при подозрительных обстоятельствах. Его машина разбилась вдребезги, хотя наш механик клялся, что проверял все до последнего винтика. Я долго искал виновников, требовал от полиции и спецслужб активных действий. Но… чудилось – я пытаюсь бежать в воде. Усилия неимоверные, до болезненного истощения, до безумной усталости, а результаты минимальны.
Когда понял, что все бесполезно, опустились руки. Не хотелось ни просыпаться, ни есть, ни пить… Только хотелось, чтобы вдруг открылась дверь особняка – резко, будто от сильного порыва ветра. И по всем этажам пронесся зычный голос дяди:
– Вставайте, благородные сони! Хватит бока мять!
Что-нибудь резкое ответил бы ему отец. Дескать, «тебе просто не с кем мять, некого прижать к бокам, вот и бесишься». Что-то примирительное добавила бы мама. Мол, хватит вам, ругаетесь как мальчишки.
Эйми вбежала бы в дом и закричала, что услышала вопли диких вепрей из соседнего особняка Ульрани. Подумала – звери