словно, требуете извинений?
Не требую. На кой мне извинения! Я справедливости требую!
Так легко, играючи, управляться с землёй! Это же как подчинить себе стихию! Заставить её работать на себя! Идёт тут, болтает, и магию свою подпитывает. Уууууу!!!
Мне бы хоть толику его силы.
Стоп. Идёт … болтает … идёт …
– И … Вы не хромаете!
– Хотите исправить? – Отшатнулся. Не так уж я его и толкнула! Такого просто так не сдвинешь!
– Нет, конечно нет! Это всё нервы! Простите. – Стоило только вспомнить, как щека начала сокращаться, а глаз подёргиваться. Хоть бы не увидел! Хоть бы не увидел! Жёваный крот! Как же стыдно!
– Что с Вашей ногой?
– Отчего это с Вами?
Прозвучало одновременно.
– Леди вперёд. Ответ за ответ. – Любезно уступил мне будущий герцог.
– Вы знаете об истории Эстесадо? Нашей семьи? – Не хочется рассказать больше необходимого.
– В общих чертах. – Скривился, словно зуб заболел.
– Вы, наверняка, знаете, о восстании три года назад? – Получив в ответ неопределённое движение головой, пришлось пояснить. – Мой дедушка, предыдущий герцог Эстесадо, скончался три года назад. На замковой площади собрался гарнизон, чтобы принести присягу новому герцогу. Моему отцу. Несколько офицеров, во главе с дядей, младшим братом отца, родным младшим братом, – не пойми зачем, решила пояснить. Сложно рассказывать о сокровенном в каменное лицо, без единой эмоции, – затеяли переворот. Они хотели свергнуть нынешний порядок, поставить во главе князя, не княгиню, ну и сепаратироваться. – Раздался короткий выдох. – Мне было четырнадцать. Они хотели казнить меня, отца и бабушку. Чтобы никто из нас не смог вернуть всё вспять. Пережить тот день оказалось … несколько тяжело.
– Неужели целители ничего не могут сделать?
Только покачала головой. Что тут сказать.
Маркиз долго смотрел на меня, но, вдруг, остановился. Отпустил уздцы коня, которого всё это время вёл рядом, положил свою ладонь на мою, привычно закрывающую лицо, пока то дёргается.
– Вы не должны этого стесняться. Тот бунт, … эти последствия, это самое лучшее из того, что могло произойти с Вами в тот день. Слава Создателю, Ваш отец сумел Вас защитить.
– Но не тогда, когда тебе восемнадцать и ты девушка. – Горько улыбнулась его попытке меня приободрить.
– Когда ты красивая, яркая, умная, и живая молодая девушка. – Серые глаза смотрят не с жалостью, с интересом. Горячая ладонь сжимает мою собственную. – Очень красивая, – стоит так близко, что я чувствую его дыхание, – и слишком молодая.
– Достаточно взрослая, чтобы не нуждаться ни в жалости, ни в утешениях. – Скинула чужую руку.
– Таша, я вовсе …
– Перестаньте! Я прекрасно всё о себе знаю и без Вас!
Удивительно, как то, что я делаю и говорю расходится с тем, что я чувствую на самом деле. Сейчас, как никогда мне хочется, чтобы он продолжил говорить о моей привлекательности, и смотреть вот так … как смотрел всего мгновенье назад. Но тёплая ладонь уже покоится на ремне его брюк, а