обращают внимания.
– Мне кажется, – её слова сквозили сомнением, – должно быть, как раз наоборот.
– Ну, – он ухмыльнулся на один бок, – вот такой вот парадокс: «Если хочешь, чтобы на тебя меньше смотрели, стань заметным». Поехали?
– Ага!
Они направились через ночной город к месту, что станет для Дарьи домом на ближайшие несколько дней. Вся суета моментально осталась где-то позади. Маячки полицейских и спасательных машин слились в единый поток света с уличными фонарями, и проносились мимо красивой цветной волной. Ник ехал небыстро, однако Дарья обняла его как можно крепче, чтобы не упасть и не замёрзнуть от встречного потока осеннего воздуха. Чтобы произвести впечатление на свою спутницу, МакРейн сделал небольшой крюк, и часть пути проехал по набережной. И это сработало. Слева проносились осенние деревья, залитые светом фонарей, справа разлилась Темза, в лёгких волнах которой потрясающе красиво отражался ночной город. Какое-то почти романтическое спокойствие накатило на неё, и одновременно с этим волнение и даже немного страха от езды на мотоцикле выветрили все дурные мысли, что не давали ей покоя с самого утра. Наконец, они приехали к дому Ника. Дарья вдруг только сейчас осознала, на что она согласилась. Это был совершенно несвойственный ей поступок. Но в последние несколько дней происходило много всего, несвойственного даже здравому смыслу.
Квартира у Ника находилась на втором этаже, окна выходили на улицу, а прямо под его апартаментами располагалась булочная лавка. Небольшая семейная пекарня, продававшая последние сто двадцать лет здесь хлеб и пончики, прерываясь, разве что, на время войны. Они начинали работать как раз ночью, чтобы к утру булочки были свежими, и сейчас по улице разносился невероятный аромат свежей выпечки, что вызвал у Дарьи зверский аппетит. Утолить его, правда, было совершенно нечем. Разве что попытаться обойтись чашкой чая с овсяным печеньем.
Войдя в дом, Ник снял верхнюю одежду, на мгновение удалился в спальню и вышел оттуда в шортах и футболке. Дарья обратила внимание, как гармонично на его руках и ногах смотрятся странные узоры, что появились на них этим утром. Они словно всегда были на его теле и напоминали недурно сделанные татуировки. Узоры Ника были такого же цвета, как у неё, но выглядели грубее и агрессивнее, и когда он проходил мимо, чтобы поставить чайник, Дарья поймала себя на мысли, что хотела бы увидеть весь рисунок целиком. Отогнав эти мысли, она прошла вслед за Ником на кухню.
– Какой чай ты любишь? – спросил он, открывая кухонный шкафчик, где стояло по меньшей мере десяток баночек с разными сортами.
– Обычный чёрный. Если можно, то с лимоном.
– Да, конечно.
Ник заварил и разлил чай по кружкам. Бросил по кусочку лимона, поставил на стол корзинку овсяного печенья с вкраплениями шоколада. Дарья сделала глубокий глоток и тихо проговорила:
– Спасибо, что приютил, – она смотрела в стол и выглядела очень грустной.
– Да не за что! – Ник не ожидал, что она скажет что-то