души,
Ни весною полумокрым снегом,
Ни забвеньем в сумерках тиши.
«Мне терпения не занимать…»
Мне терпения не занимать,
Напротив – более чем.
Я училась, как надо ждать,
У белых в снегу хризантем.
«Святая ложь. Пусть это всё неправда…»
Святая ложь. Пусть это всё неправда,
Но как же упоителен обман!
Под тихий дождь и шелест листопада
Ты вновь идёшь к протянутым рукам.
«Ничего на свете не бывает вдруг…»
Ничего на свете не бывает вдруг,
И осень жизни – лишь охапка листьев.
Всё уже время замыкает круг
Одним движеньем, как художник – кистью.
«Все истины просты —…»
Все истины просты —
Что смена дня и ночи.
Но как душою не остыть,
Как сделать песню звонче?
«В руках моих пустота —…»
В руках моих пустота —
Ни синицы, ни журавля.
Но я научилась летать
Вместо них – строкою стиха.
«Любовь не прощает измены…»
Любовь не прощает измены,
И вы здесь совсем ни при чём:
Надломленной, ветка сирени
Не тронет уже за плечо…
«Как сладок сон на рассвете…»
Как сладок сон на рассвете!
Не будите же спящего,
Заслоните собой, чтобы ветер
Не вернул в настоящее.
«На столе горит лампада…»
На столе горит лампада,
Рядом чистые листы.
Что поэту ещё надо
В ночь бушующей грозы?
«Ты судьбе подчинялась безропотно…»
Ты судьбе подчинялась безропотно,
Шла по жизни нема, безголоса.
Что же нынче поёшь полушёпотом
У заросшего старого плёса?
Иль привиделось что накануне,
И память вернула тебя
В ту далёкую ночь полнолуния,
Опоившую душу не зря?
«Ставший родным чужой язык —…»
Ставший родным чужой язык —
Для меня судьбоносный:
На нём был написан первый стих,
Теперь – провожаю осень.
«Лучшая песня не спета…»
Лучшая песня не спета,
В доме моём сквозняки.
Тени от лунного света
На стенах живее строки.
«Остановись на миг! Пока ты пишешь…»
Остановись на миг! Пока ты пишешь,
Случается и радость, и беда.
Среди толпы – из сотен, может, тысяч —
К тебе одной протянута рука.
«Я привыкла к своей тишине…»
Я привыкла к своей тишине,
Охраняющей ночью и днём.
Не прижиться на чужой земле —
Как улитке, покинувшей дом.
«Прожитый день отмечаю строкой —…»
Прожитый день отмечаю строкой —
Иначе нет смысла…
До края земли