упоминала вскользь, на первом году обучения были ритуалы и обряды. Профессорша сказала, что это потом будет перекликаться с мантикой.
Анастриана Тимуровна часто появлялась в аудитории в длинных балахонистых платьях каких-то непонятных цветов, грязных оттенков. Волосы у неё были седые и вьющиеся, взгляд добрый, но сосредоточенный. В целом, мне она нравилась.
– У вас по мантике на следующий год пойдёт книга заклинаний. А в ритуалах и обрядах без этой книги никак. Да и с артефактологией: вы же должны понимать, с помощью каких ритуалов был заклят тот или иной предмет, – так говорила она.
Тут у меня сложностей не возникало: главное, выучить правильную последовательность, чтобы ничего не перепутать. Но это всё есть в книге, а читать я люблю.
Ещё мне безумно нравился эффект расширения в нашем универе. Вроде, каждый Факультет на отдельном этаже – свой коридор с дверьми, как у людей. Но заходишь в аудиторию – а она просто, порой, бывает невероятных размеров. И куда всё умещается? Поистине волшебство!
Реферат по теории защитной магии с горем пополам написала. Думала, что будет гораздо легче. Но преподу понадобился пример из практики. А у меня какая практика? Очень скромная. В итоге влепили «четвёрку».
– И куда это все собрались? – деканша поймала нашу группу в коридоре, видя, что мы собираемся уходить.
– Так в расписании написано «Теория и история магии», – подала голос одна волшебница, – а её всегда нет. И замены не стоит.
– Всегда не было, – поправила Раварта Дмитриевна, – а с сегодняшнего дня начнётся. Быстро в аудиторию!
Мы кинулись на занятие, боясь гнева Кощея Бессмертного, – звонок должен прозвенеть с минуты на минуту.
Мы стремительно расселись по партам. Самые проворные заняли места подальше и повыше. Мне же досталась парта рядом с педагогом. Да уж, нечего было хлопать глазами. Уселись с Лилией перед самым носом Кощея.
Прозвенел звонок – в аудитории впервые не звука. Все застыли, запуганные рассказами старшекурсников, в ожидании профессора. Я вообще предпочла уткнуться в тетрадь.
Наконец, открылась дверь, и раздались шаги. Мы встали, приветствуя педагога. Однако я по-прежнему боялась поднять голову.
Профессор Ледяной не издал ни звука. Но потому, что все сели, я поняла, что он как-то указал на это. По шагам услышала, что преподаватель подошёл к своей парте и уселся на стул. Я ощутила восточный древесный аромат его парфюма.
Меня колотило от страха. Теперь я точно поняла, что не смогу посмотреть на Кощея. Создалось ощущение, что меня просматривают насквозь, как рентгеном. Наверное, это чувствовали все.
Наконец, с парты педагога раздалось:
– Мы пропустили целый месяц, поэтому будем нагонять.
А почему у Кощея голос не как у дряхлого старика? Я резко оторвалась от тетради и посмотрела на профессора. То, что я увидела, кардинально не походило на то, что представляла ранее. Передо мной сидел мужчина лет тридцати трёх. У него были каштановые, чуть вьющиеся волосы до плеч. Лицо волевое, но