и дивной красоты хрустальные люстры. В глубине зала находились возвышение для оркестра и танцевальная площадка. Несмотря на то что мы пришли довольно рано, около половины восьмого, музыканты на сцене уже играли, несколько эмоционально, но при этом в меру мягко и ритмично.
Подошедший к нам официант, неплохо говорящий по-английски, проводил нас к столику. Проходя мимо фонтана, я задержался, с минуту наблюдая за игрой золотых рыбок, а заодно демонстрируя любопытство подростка, завертел головой, оценивая обстановку. Свободных мест в ресторане хватало, посетители заполнили только чуть больше половины зала. Заметил, что на двух свободных столиках стояли картонки с надписью на двух языках «Забронировано». Ничего удивительного в этом не было, для ресторанного веселья было еще слишком рано, поэтому в зале было мало посетителей и относительно тихо. Насколько я мог судить, в основном сидевшие сейчас за столиками посетители жили в отеле и пришли сюда именно поесть.
Вильсоны не стали выбирать блюда из предложенного им меню, а попросили официанта принести настоящую русскую еду. По лицу последнего скользнула легкая, почти незаметная, ухмылка, говорившая о том, что подобные просьбы ему не в новинку. Из предложенного алкоголя Генри заказал для себя сто пятьдесят граммов хорошей русской водки, а для жены – бутылку грузинского вина, которое любит Сталин. Мне сразу стало интересно, что принесет нам официант и как на это отреагируют Вильсоны. Скоро на столе стоял графинчик с водкой, бутылка вина и холодные закуски. Большая салатница с черной икрой, заливной судак и пирожки с мясом. Сенатор, до этого никогда не пивший водку, опрокинув стопку, скривился и сразу откусил от бутерброда с черной икрой. Прожевав, сообщил о впечатлении:
– Какая-то резкая и грубая эта водка. Как ее… А, «Столичная»!
Я налил нам с Марией по бокалу «Хванчкары». В отличие от алкоголя, который Вильсонам не понравился, икра, заливная рыба и маленькие пирожки с мясом им пришлись по вкусу. Для меня закуски не являлись какой-то диковинкой, поэтому просто уминал их за обе щеки, получая удовольствие. Какое-то время мы сидели, закусывали и осматривались, а тем временем зал стал постепенно заполняться народом. За столик, где до этого стояла картонка с надписью «Забронировано», сели два офицера, в звании полковников, со своими дамами. Через два столика от нас село четверо мужчин. Судя по раскованности и громким голосам, это были наши соотечественники, американские журналисты. Вот прошел мимо нас хорошо и модно одетый товарищ с дамой под ручку. Эта ухоженная пара привлекла внимание даже миссис Вильсон, которая проводила их удивленным взглядом, но меня больше поразил официант, который прямо лебезил перед гостями, чуть ли не кланяясь в пояс. Посадив посетителей за двухместный столик у стены, он не стал давать им меню, а просто достал блокнот и карандаш, после чего застыл в ожидании заказа.
«Дипломат или торгаш, – отметил я для себя. – Хотя, судя по официанту, он здесь завсегдатай, а значит, просто