географическими факторами, 3) игнорирование масштабов исторической деятельности человечества по преобразованию природной среды и потенциала изменений, заложенных в сложном взаимодействии социальных и духовных факторов. В философии истории XVIII-XIX вв. внимание концентрировалось на роли географических факторов (например, длины береговой линии, особенностей речного половодья и т.д.) в формировании цивилизаций и генезисе первых исторических форм общественности. Яркий пример продолжения этой традиции – работы Л.И. Мечникова.59
В политической географии сегодня часто присутствует средневековый эзотерический символизм, который служит инструментом моделирования мифологизированных геополитических идей. Принцип сакрализации пространственных ориентиров, например осмысления оси Восток-Запад соотносится историософской мыслью с визуализацией движения Солнца. Например, в русской языческой традиции Восток ассоциирован с градом Китежем, позднее – с Беловодьем, т.е. с землей Духа, просветления, счастья.
В русской историософии Восток – это пространство цивилизации посвященных, координаторов ходы мировых процессов. Запад наделен иными характеристиками: «страна смерти», «мир мёртвых», «абсолютного зла». Все это очень напоминает даякскую карту мира.60 (Рис. 2).
Рис. 2. Вселенная и мировая река по представлениям даяков племени кенья (по В.В. Евсюкову)
Другой пример, сакрализация пространственных ориентиров Север-Юг. В русской историософии в рамках этноцентристского мышления Север ассоциирован с идеей сакрализации, а Юг – с инфернализацией. Русская историософская сакральная география соотносит Север с духом, светом, вечностью. Популярностью пользуются предания об арктическом происхождении человечества либо, по крайней мере, нордическом формировании культуры ариев. Разлагающий северную чистоту Юг интерпретируется как царство материи, жизни, биологии и инстинктов. Современная сакральная география в её геополитическом контексте оперирует метаконтинентами и вымышленными расами. При этом стороны света выступают весьма условной категорией, не имеющей объективных границ и варьирующейся в различных исторических эпохах и культурах. Горы и горные страны по традиции продолжают оставаться в центре внимания историсофов, как олицетворения мистической власти (греческой, царской) власти над светской, покорной равниной. По традиции центрами силы (политической, военной, духовной) остаются горные вершины, возвышенности, холмы. Ради концептуальной системности в сакральной географии производятся перемещения географического расположения отдельных городов и даже стран. Например, с целью противопоставления южного средиземноморского круга радиусной стрелой Нила северному гиперборейскому кругу Днепра "Святая Русь" идентифицируется с "великой Швецией".61
Политизированные концепции ландшафта отражают представление о государственной территории