монолитном, структурно не стратифицированном обществе возникают монолитные политические системы, отличительной чертой которых является преобладание одной партии, контролирующей все уровни государства и общества. У слабо дифференцированного общества слабо дифференцированы интересы, поэтому политические партии не могут эти интересы представлять и через них влиять на деятельность государства. В эгалитарном обществе с минимальными различиями и потребностями равновесие достигается не политическим разнообразием, контролирующим и ограничивающим власть, а сильным государством и властью в качестве гаранта стабильности. Политическое разделение не есть естественное и спонтанное выражение общественного разделения, а следовательно, и политические партии не суть представители отдельных частей общества и защитники их интересов перед государством. Поэтому плюрализация посткоммунистического пространства представляет собой любопытный исторический эксперимент, ибо истоки этого процесса не в плюрализации общества, как на Западе, но имеют совершенно противоположный смысл: она зарождается как вероятное условие развития общества и его дифференциации. Теория демократии из-за недостатка аналогичного опыта пока не может дать ответ, к чему ведет такая инверсия.
Появление и доминирование политических организаций, претендующих на слияние с целым народом, объясняется тем, что в неразвитых обществах нет ни «отдельного гражданина, ни демоса, ни профилированных субъектов демократического процесса». В таких предгражданских обществах невозможно конституирование отдельного гражданина, который как политический субъект стал бы носителем политического плюрализма и парламентаризма. Гражданин – неотъемлемая часть коллектива, для него нет разницы между своим и коллективным интересом, и, как правило, ему близки великие миссионерские коллективные идеи, долженствующие изменить до сего момента понятный мир. Поэтому самые бедные общества очень часто выбирают политический популизм, который на самые сложные вопросы дает самые простые ответы.
Общественные условия в Сербии «основной матрицей конституирования „демократического“ политического пространства сделали надиндивидуальный, коллективный – национальный интерес». Партии возникали не спонтанно и постепенно, зарождаясь из различных, противоречивых нужд общественных групп, а из политических идей их лидеров. Такой способ организации партий, сверху, создает преимущественно вождистский, харизматичный их тип, они идентифицируются по руководителю, а не по программе. Партийный вождь становится символом, несравненно более важным, чем проводимая партией политика, а его разрекламированные личные качества – знаком отличия и предпочтения для избирателей (например, романтический бунтарь Вук, успешный и талантливый Джинджич, вдумчивый и принципиальный Коштуница, сильный и непримиримый Шешель).
Типичным примером в этом отношении является