с утра.
Затем различные культурные мероприятия, в обязательном порядке включающие в себя разнимание спорщиков, ответы на три сотни вопросов, осмотр желающих проверить помнит ли вожатый на какую ногу «больной» хромал вчера, посещение секций, репетиции выступлений – в лагере был принцип: «ни дня без события» – и многое другое. Потом купание, душ, обед, тихий час – в самое жаркое время и уже после полдника ещё одно купание, если позволяла погода, и концерты, конкурсы, спектакли… Скучать не приходилось, но Порохов то и дело ловил себя на мысли, что ждёт вечера. Ждёт времени, когда Алина пойдёт слушать сказку и, главное, ждёт возвращения девочки с «посиделок» Миши. Ему не терпелось убедиться в собственной теории или опровергнуть её. Он подумывал и сам присоединиться, посмотреть своими глазами, что же происходит с детьми, почему их начинают видеть Слизни, какой страх они раскапывают в юных человеках. Он был уверен, что идёт по правильной дороге, что сюда его вела сама судьба, чтобы помочь разобраться в том, что он начал видеть. Оставалось понять – почему судьба выбрала его.
Избранным Андрей себя не считал, но и не спорил с очевидным: в чём-то он был особенный. В чём он особенный, и насколько эта особенность была действительно полезной, Порохову ещё предстояло выяснить. И вот вокруг этого – вопросов, ответов, вопросов без ответов и ответов на незаданные вопросы – состоял весь сегодняшний день хирурга.
Только вечером, после ужина, отправив Алину с Мишей, мужчина чуть выдохнул, минут пять посидел на поваленном дереве около пляжа, послушал волны, пока его напарница – бойкая полноватая Леночка – собирала ораву детей.
Море его успокаивало. Море, даже такое – рокочущее волнами под низким небом, тяжёлое, пенное, чёрное – было его равновесием. Андрей даже не подозревал об этом, пока не приехал сюда, зато теперь понял и приходил к морю тогда, когда мыслям требовалось проясниться, а чувствам – улечься.
По песку юрко скользнула некрупная змея, и Андрею показалось, что именно она оставила под корнями ту кладку. Но проверять не хотелось – да и как бы он проверил?
– Привет.
Голос справа, раздавшийся, казалось, из ниоткуда, заставил Порохова вздрогнуть. Рядом на дерево присела Настя. Анастасия Федотовна, старшая вожатая, потому обзавёдшаяся отчеством в придачу к имени.
– Привет.
Настя некоторое время молча сидела рядом. Потом коснулась ладонью ладони Андрея. Мужчина косо глянул на девушку, но та не смотрела на него – изучала скользящий на пределе видимости парусник.
– Мне сказали, что ты хотел устроиться сюда врачом.
– Было дело.
– Зачем?
Пальцы Насти были тёплые, сухие, гладкие – она явно не пренебрегала косметикой. Андрей, подумав, легко сжал их и чуть улыбнулся:
– На море захотелось.
– Поехал бы как все – в отпуск. В отель. С девушкой.
– Как все – не хотел. Я никогда раньше не был в детских лагерях. Захотелось