такое большое значение.
– Ой! Должно быть мы вас задерживаем? – спохватилась женщина.
– Да, мне пора. East or West – Home is Best!4
Закончив чаепитие и согревшись, женщины и гость вышли на улицу и стали прощаться. Джозеф поблагодарил хозяйку за теплый прием. Она пожелала ему счастливого пути и, закутавшись от холода в огромную шаль, поспешно вбежала в дом, словно нарочно оставив дочь наедине с молодым человеком.
– Даст Бог, еще встретимся? – тихо спросила Элизабет Джозефа и замерла в ожидании ответа.
– Конечно, но для этого не обязательно одной идти в лес, – пошутил молодой человек, засмеялся и скрылся в темноте зимней ночи.
Элизабет охватила грусть. Ей стало одиноко, и холод зимы стал чувствоваться отчетливей.
«Но ведь он сказал: конечно», – успокаивала она себя.
Постояв еще немного и поразмыслив, она зашла в дом. Мать встретила ее словами:
– Бетти, мне кажется, он тебе понравился.
Девушка покраснела.
– Я же видела, как ты на него смотрела за столом, – продолжала мать, – И улыбка не сходила с твоего лица.
– Ну что вы, мама! Я просто рада, что вернулась домой. Хоть вы и правы, – ответила в смущении дочь. – Он мне действительно нравится. Но вы слишком рано делаете выводы.
– Не рано, я-то знаю. Сейчас – рано, а через два дня уже поздно будет.
– Хм, – усмехнулась Элизабет. Напрасно мечтаете. Думаете, он вернется?
– А если не вернется, что ж с того?
– Надеюсь, он хотя бы запомнил мое имя.
– Не переживай. Я знаю Сандерсов. Очень порядочная семья. К тому же богатая! Так вот знай, дочка, что я была бы
счастлива, если бы он был твоим женихом. Но мы все же не их круга. Помни это.
Слова матери и радовали и печалили Бетти одновременно. С одной стороны они давали поддержку, вселяли надежду, совпадая с ее планами, а с другой – говорили о желании матери поскорее избавиться от дочери и ее исключительно меркантильных мыслях. Элизабет казалось, что, если б Джозеф ей не понравился, мать бы все равно настояла удержать молодого человека.
В эту ночь небо было безлунным, погода – безветренной. Только звезды слабо освещали пространство, охваченное тьмой. Казалось, солнце больше никогда не взойдет, не осветит этих полей, домов, озер и лесов. Непроглядная темная ночь опустилась на Фоксфилд, как крылья огромной черной птицы. Из высоких печных труб столбами валил густой белый дым. Свет в окнах домов стал понемногу потухать и только в одном остался непогашенным, в том, на подоконник которого облокотилась девушка и задумчиво смотрела блестящими глазами на медленно падающие хлопья снега.
Небольшая деревня Фоксфилд состояла всего из трех улиц: центральной, выходящей к Маллингему, и двух других, пересекающих ее под прямым углом. Домик Хоулингстонов стоял в конце центральной улицы, на ее западной стороне. Все дома здесь были одноэтажные и уже довольно старенькие, как и их