лишь слово, я делаю это, как в туалет отлить сходить… || Задумчиво и улыбаясь посмотрел вдруг на меня Павел.
– Что такое? || Стало мне не по себе.
– Всё в этом мире, Лера, гнилое и продажное, всё не как у людей… Очень странный и жестокий мир нас окружает… И если ты кому-нибудь это расскажешь, я тебя убью – будь уверена… Даже Ирина не знает, а ей особенно не говори. || Сказал он как-то грустно…
– Понятно… || Проговорила я, но мне нужно было время подумать…
Надо было переварить всё услышанное, я была в шоке, такого уж точно моя головка у себя в воображении нарисовать не могла.
Наверное, это действительно было страшно и больно… И свой отпечаток непременно оставило…
Одно хорошо, если просит не говорить Ирине, то это значит, что она жива. Мне как-то стало легче, он не убил её.
– Лера, о чём ты думаешь? Обо мне? Забудь о том, что я тебе сейчас рассказал, это было так давно… Но не вздумай забыть молчать об этом. || Стал он ещё более грустным, мне даже показалось – ещё совсем чуть-чуть, и он заплачет…
– Паша, ты был ребёнком, давно пора отпустить… || Сказала я без задней мысли, пытаясь поддержать.
– Отпустить? Ты, верно, шутишь? Как это… Я ненавижу его и жду, когда он подохнет наконец-то, чтоб сплясать на его могиле. || Психанул Павел…
– Зря ты так, он же всё-таки воспитал тебя… || Я не договорила, нас прервали…
У меня было жуткое чувство, что я что-то забыла, и я никак не могла вспомнить что. Что-то очень важное и нужное, но что?
Звонок в дверь, я очень испугалась этого звонка. Мне было страшно покидать Павла сейчас. Я боялась того, что он убьёт меня за свою излишнюю откровенность. Я боялась, что он может убить моих родных, мне было очень страшно, но в то же время я отчаянно хотела домой.
Я запуталась, и некому было мне объяснить, что делать, некому было поддержать, а я слишком жестоко заплатила за свою ошибку. Мне надо было принять другое решение, но сделано то, что сделано. Мне, к сожалению, некого винить в собственном выборе.
Звонок в дверь и последующие довольно громкие удары в дверь, пугали меня сейчас, а особенно слова:
– Откройте…, милиция! || На дворе четыре утра или всё ещё ночи?!
– Чёрт, я же вызвала ментов… || Проговорила я очень тихо, но Павел услышал.
– Так это были мусора, я на условке, дура! Мотай в кладовку… || Сказал он как-то озадаченно, поправляя одежду…
Потом пихнул меня в сторону лестницы на второй этаж, а я упала…, поскользнулась на остатках его выпивки. Он чертыхнулся и, подняв меня, прошипел на ухо: «Живо, твою мать».
Я побежала по лестнице вверх, хотя почему – не понимала… Он плохой, я ведь сама звонила и звала на помощь, но спряталась… Почему?
Я сидела в кладовке, всё слышала, но не вышла, не уехала домой, хотя уже через несколько часов могла бы быть дома… Что со мной?
Что со мной не так? Отчаянно пыталась я понять, грызя какую-то печенюшку и мысленно проклиная себя.
– Урзин