им государственного пансиона в размере 10 тысяч рублей серебром. А.Н. Голицын согласился с мнением генералов Тормасова и Паулуччи и доложил об итогах своих бесед Александру I. Император, в свою очередь, проконсультировался с главнокомандующим на Кавказе генералом Ртищевым и на имя последнего 31 августа 1814 года, перед самым отъездом на Венский конгресс, направил свой рескрипт по поводу Южной Осетии – монаршее письмо в Тифлис. В нем Александр I предписывал главнокомандующему лишить грузинских феодалов Эристави владельческих прав в Южной Осетии, а имения и населенные пункты, кои ранее были им пожалованы монархом, передать в государственную собственность. Одновременно князьям назначалось вознаграждение «по десяти тысяч рублей серебром в год потомственно». При этом император подчеркивал, что сумма компенсации превышала доход, который Эристави получали от повинностей в Южной Осетии. Что касается другой (азнаурской) группы феодалов, ранее являвшихся чиновниками грузинских царей и на этом основании претендовавших на владения в Южной Осетии, то Александр I отказал им в их владельческих притязаниях. Император поручил генералу Ртищеву рассмотреть заявления архиепископа Досифея и обсудить вопрос о присвоении воинских званий и назначении жалованья Николаю, Глаху, Гаврилу Пицхалауровым, Зурабу Пурцеладзе и Иораму Черкезишвили – претендентам на феодальные владения в Южной Осетии; считалось, что монаршего поощрения воинскими званиями и жалованьем достаточно, чтобы удовлетворить феодальные притязания азнаурской партии. Архиепископ Досифей мог быть доволен не только этим, но и организацией Осетинской духовной комиссии, которая ему же вверялась; членами этой комиссии становились также феодалы, входившие в азнаурскую группировку.
Решения Александра I, принятые им в конце лета 1814 года по поводу Южной Осетии, были восприняты грузинской тавадской верхушкой крайне отрицательно. Особое недовольство выражали Эристави; денежное вознаграждение взамен феодальных владений, в какой бы мере сумма его ни восполняла им доходы от повинностей, налагавшихся на крестьян, не устраивала феодалов. Бесконтрольный произвол феодалов, ничем не ограниченная власть над осетинским населением и реализация сложившихся среди тавадов деспотических принципов господства над людьми, без чего феодал не мог рассматриваться как феодал, тем более – князь как князь, были не менее, чем доходы, важны для грузинской знати в ее притязаниях на феодальные привилегии. Решение Александра I о передаче бывших феодальных владений в Южной Осетии в государственную собственность, несмотря на его юридическую обоснованность, расходилось с той идеологической обстановкой, ориентировавшей грузинскую знать на феодальные притязания. В сущности, император всего лишь отстранял князей Эристави от феодальной собственности, увеличивая им при этом размеры крестьянских повинностей, поступавших в доход тем же князьям; выплаты десяти тысяч рублей серебром