я и поставил под вешалку в парадном конторы Бари, поднялся по лестнице и попросил доложить о моем приходе.
Приняли меня быстро, минут через пять, что характерно, сам Бари и сам Шухов, я аж обомлел. Оба выглядели вполне стандартно для образованных людей тех лет – хорошие костюмы, бородки и усы, разве что Бари предпочел галстук-бабочку и был заметно более седым, чем его младший коллега и товарищ. Что любопытно, Бари тоже «американец» – успел поработать в США и даже получить там гражданство, потом переехал обратно в Россию уже как «иностранец», что в известной степени облегчало ведение дел с непробиваемой российской бюрократией, – и потому после моего появления приветствовал меня на английском.
– Здравствуйте, Александр Вениаминович, здравствуйте, Владимир Григорьевич, давайте лучше на русском, благо мы все тут русские, – улыбнулся я.
– Простите? Вы – Майкл Скаммо? – с легкой оторопью спросил Бари.
– Да, это американизированная форма, а так Скамов Михаил Дмитриевич, к вашим услугам.
– Однако! И как это вас угораздило стать американцем?
– Ну, угораздило не меня, а моих предков, деды-прадеды служили в Русско-Американской компании. Форт Росс, Калифорния – может, слышали?
– Про русскую Аляску знаю, а вот про русскую Калифорнию – извините, нет.
– Да той Калифорнии было один поселочек и полдесятка ферм в округе, так что ничего удивительного, извиняться совершенно не за что.
– Хорошо, давайте ближе к делу. Как вы стали инженером?
– Я закончил Калифорнийский университет, специализировался по физике и механике, затем недолго работал на Тихоокеанской дороге и около пятнадцати лет в нескольких строительных компаниях, а также в управлении строительства Сан-Франциско.
Дальше последовали вопросы об образовании, с чего вдруг сын русского колониста решил стать американским инженером – я поведал мэтрам свою легенду. Дескать, мой «отец» унаследовал от деда ферму и сумел неплохо развернуться. В 1849 году, когда началась золотая лихорадка, продавал старателям продукты, инструмент и тому подобное, затем организовал свое дело, получил несколько правительственных контрактов во время Гражданской войны и семья вошла, по американскому выражению, в top middle class – верхушку среднего класса. Пару раз, когда я вставлял английские словечки и выражения, Шухов взмахом кисти давал понять, что перевод не нужен.
– Почему вы решили приехать в Россию?
– Здесь, насколько я знаю, мало инженеров, есть где развернуться. Ну и зов предков отчасти, – улыбнулся я.
– У вас есть рекомендательные письма?
– Увы, меня сразу по приезду ограбили, могу предоставить только справку из полиции. – Бари нахмурился. – Как раз сейчас я занимаюсь восстановлением документов, но это не быстро, а я бы не хотел сидеть без дела. Я предлагаю испытать меня, а работать я готов до разрешения этого вопроса хоть техником, ибо понимаю ваши сомнения.
Н-да,