все плачевно.
Он тоже меня так называл.
Теперь в моей жизни появился новый герой.
Да, большой и грозный.
Но со мной этот медведь другой. И я верю, что он не может меня обидеть.
Даже сейчас, когда его взгляд темнеет, челюсть напрягается, а между ног разбухает что-то огромное. И в комнате резко меняется энергетика.
Она становится более яростной, немного давящей.
Такой, что маленькие волосики на руках становятся дыбом.
Даже не заметила, как мы остались наедине. А рядом кровать, что хранит еще прелесть утренней неги.
Такая мягкая и удобная. И он смотрит сначала на меня, после на неё.
Хмурится, словно что-то обдумывая в голове.
Я, познакомившись с ним немного поближе, понимаю, какие у него намерения на мой счёт.
Себя нужно спасать, пока не поздно.
– Хочешь, сделаю тебе чай? – спрашиваю, чувствуя жар во всем теле, особенно в области груди и щек.
Но мне нужно охладиться.
Мне нужно отвлечься от томящегося во мне желания покориться этому чудовищу.
Лечь под него.
Потому что так нельзя. Не узнав друг друга. Не поговорив по душам.
Я не должна поддаваться соблазну.
Он прочищает горло, делает шаг ко мне, словно ведомый жаждой, но останавливается, опуская руки вниз.
Тяжело вздыхает и угрюмо кивает.
– Я бы хотел кое-что другое, но пока сойдет и чай.
Глава 7
Руслан.
Чай? Серьезно? Мы на каком-то детском утреннике?
Кто за язык меня потянул согласиться.
Я бы лучше рассказал, как будут закатываться глаза чайного цвета у этой крошки, когда буду долбить ее девичье нутро.
С Кристиной рядом я чувствую, что должен вести себя культурно.
Быть хорошим мальчиком, чтобы произвести на неё впечатление.
А на самом деле…
Нужно всего лишь подойти сзади, обнять руками тончайшую талию, перекинуть лунный шелк волос на одно плечо и лизнуть другое.
Целовать до того, пока малышка не задрожит в моих руках.
Пока не испустит благодарный стон, облокотившись на мое плечо, и ее глаза не станут стеклянными.
Прижать к себе крошечное тело, потереться пахом между ее упругих булок.
Что может быть ещё лучше?
Порвать лямку на майке и обхватить два мягких молочных полушария, что вчера так отлично в меня вжимались. Терлись.
Эти сисечки идеально смотрелись в моих более темных руках, они казались белоснежными.
И это было чертовки великолепно.
Я совру, если скажу, что не перевозбудился от этих воспоминаний.
Хочу ещё.
Всего лишь нужно нагнуть крошку и стереть из ее сознания все мысли о невинности и стыде.
Избавиться от этой стены между нами.
Потому что со мной ничего этого не будет. Будет жадное желание слиться воедино в любое время. В любом месте. Когда я того пожелаю.
Отказы приниматься не будут.
Даже на чужой кухне, где можно содрать с нее остатки тончайшей майки.
Сдёрнуть