большой телефон был, у тебя какой-то маленький, красивый.
– «Да, и фото делаем».
– Ох, это прогресс какой. У меня часики Монтана от отца на память достались. Он у меня воевал в Афгане и оттуда привез мне, американские! Клевые?
– «Норм»
– А?
– «Хорошо»
– Я тогда совсем малая была, сейчас то уже, конечно, старье, но как память о папочке мне. Маме то он шубу из Афгана привез и видак. До сих пор работает.
Вскоре чайник совсем остыл, и Антон намеревался сбегать вскипятить его еще раз, но Юля опередила:
– Антон, мне надо собираться в художку, на занятия, поболтаем ещё вечером, хорошо? Если с парнем не пойду никуда.
Антон надышал на зеркало и написал «да»
– Давай, чувствуй себя как дома. Не скучай. Выйди, пожалуйста, из комнаты, мне переодеться надо.
Туча и Юрик выпили бутылку и перешли к следующей. На большой сковороде были поджарены яйца с салом на закуску, на запах которой, как кот пришел Антон.
– Можно и мне пообедать?
– Конечно можно, может еще водочки? – любезно предложил назойливый Туча.
– Да не пью я, я же говорил, я только поем.
– Что ты там делал один? – Туча был в сильном подпитии и глаза его имели нечеткий фокус, плавающим взором он рассматривал лицо Антона.
– Книжку читал, Жюль Верн.
– О как, а с нами значит западло тебе посидеть, за жизнь потереть, да?
– Нет, не западло, вот и спустился же.
– За северный Марьевск, сто грамм.
– Не.
– Туча, братан, – вмешался Юрик, – не доставай парня, не хочет и не хочет.
Туча разлил водку по стаканам – себе и Юрику, в глазах его заиграл огонь злобы:
– За нашего президента Трутина, за Эльбруссию. За национального лидера нашего выпьешь, Антон?
– Я, пожалуй, пойду, что-то аппетит пропал.
– Да ладно, не уходи, поешь, а за президента Трутина надо пить стоя, – и Туча встал, его примеру тут же последовал и Юрик, чуть качнувшись в сторону, приподнялся со стула.
Собутыльники выпили. А Антон, поразмыслив, все же сгреб в тарелку пару жареных яиц из огромной сковороды. С аппетитом принялся есть.
– Это какой-то волшебный дом. Еда сама по себе появляется в холодильнике, но больше смахивает на тюрьму, – заметил Юрик, закинув в себя водку, – чудо какое-то.
– Чудо? – переспросил Туча, уставившись красными белками глаз на Антона, – чудо это когда у меня от водки папилломы все посходили. Как будто святую воду пил.
– Серьезно? – спросил Юрик.
– Да, организм почистился, значит кровь теперь чистая у меня, но пил я исключительно водку «Журавли», говорят её делает зять Трутина, самая кайфовая и цена доступная, для населения само то.
Антон быстро проглотил обед и решил покинуть эту компанию, болтовня которой его раздражала.
Туман за окнами не сходил, став угрюмым символом заточения троицы в особняке. Козловский поднялся в лиловую, уже пустую, комнату и взяв книжку