и несколько небольших служебных помещений вблизи него были построены.
Другим направлением не слишком интенсивной деятельности Гарика стал поиск… невесты? подруги жизни? женщины на одну ночь?… короче, как получится. Смартфонов тогда ещё не было, мировая сеть находилась, можно сказать, в полузачаточном состоянии, и Гарик, следуя рекламному предложению, пришедшему на его кнопочный мобильный телефон, зарегистрировался в службе SMS-знакомств. Конечно, он быстро понял, что это чушь собачья. Однако, слог сообщений от некой зеленоглазой блондинки (если верить её же описанию) под ником Elcorazon свидетельствовал, что она, как минимум, не дура. Они разговорились, если можно так сказать об обмене SMSками. И временами даже по-английски, видимо, чтобы произвести друг на друга неизгладимое впечатление.
Так они общались несколько дней, и всё шло как будто неплохо, но предложения Гарика встретиться в реальной жизни Валентина (таково было её настоящее имя) неизменно отклоняла под разными предлогами. Это озадачивало его и наводило на разные подозрения.
Потом она вообще куда-то пропала на несколько дней. И появилась вновь с письмом очень странным и тревожным. Она писала, что у неё возникли сильные головные боли, видимо, ставшие последствиями автомобильной аварии, в которую она попала несколько месяцев назад. После обследования её поместили в госпиталь Бурденко в отделение нейрохирургии из-за подозрений на опухоль в голове, которую, наверное, придётся оперировать. Так что она теперь уж и не знает – писала она – доведётся ли им встретиться на этом свете.
Гарик позвонил в отделение нейрохирургии госпиталя Бурденко и спросил, лежит ли у них в отделении недавно поступившая Валентина Бородина. Там ответили утвердительно. Навестить? Да, пока можно.
После работы Гарик купил соку и апельсинов, сел в метро и поехал на «Маяковскую». Страшно волнуясь, он поднялся на 4 этаж, надел бахилы и пошёл в указанную ему палату. В трёхместной палате он увидел её сразу – она сидела на кровати и что-то писала в телефоне. Он сразу отметил, что в больничном наряде её, который состоял из халата и тапок, преобладали зелёные тона, что чрезвычайно гармонировало с цветом её глаз.
Гарик красавцем, конечно, не был. Был он тощ, руки и ноги его были слишком длинны, делая его похожим на паука или осьминога, нос и глаза – слишком велики, а губы – чересчур пухлы. Валентина же и вправду была красавицей, чем-то напомнившей Гарику голливудскую кинодиву Кэмерон Диас. Вот только взгляд её прекрасных, действительно зелёных, глаз был каким-то потерянным. Они вышли в коридор. Ведомый почти неведомым ему доселе вдохновением, Гарик с полной убеждённостью сказал, что всё обязательно обойдётся и будет хорошо. Под магией его уверенности потерянность её улетучилась. Она что-то рассказывала про здешний режим, про умных врачей и внимательных медсестёр. Она и сама была умна и внимательна, заметила, между прочим,