во и тело
До жидкого чая в стекле запотелом.
Но рельсы пинают и гонят прочь
Буквы, стремящиеся нам помочь.
И рифмы никак не сложить поверх
Ритмичных прыжков под плацкартный смех.
Бутылки стоят в темноте до утра;
Пейзаж убегает из клетки окна.
Но я крепко заперт. Мне некуда деться.
Раздеться и спать в отведённой нише.
Если когда-то я видел романтику в рельсах,
то, спрыгнув с подножки, больше не вижу.
#52
Растрёпанные волосы и небо,
и гладь души в обличье моря.
Столкнувшись с вечностью, не ожидаешь от неё ответов, но обретаешь состояние покоя.
Заставленная, но широкая квартира,
окурки, шторы, скатерть у окна,
пустой бокал, бутылки и остатки пира
в лице кусочка хлеба, апельсина и вина.
Простые сны в чужой кровати,
чужие мысли на чужой бумаге,
чужая мать в чужом наряде,
чужая церковь на чужом закате,
но это всё моё, моё как будто.
Обои. Запах. Лезвие ножа.
Я тихо захожу на кухню утром,
где за столом сидит моя душа
и плачет. Она плачет по себе.
Ведь для неё нет места не земле.
#51 (Поэзия)
Хоть я прерывисто дышу осколками тебя,
твоё изменчивое зеркало не воссоздать вовне.
Я с болью выдыхаю мелкие куски стекла,
но отражения меня, однако, всё равно там нет.
Но там есть море. Крики чаек. Волны в тишине.
И я касаюсь медленной рукой того, что называется морская гладь.
Ты отражаешь то, что не могу увидеть сам в себе,
но не даёшь мне сил об этом рассказать.
Ведь жизнь – короткий Стикс, что упрощает труд Харона.
Но с грустью наблюдает за мучениями людей.
И мысль не опускает трубку телефона,
чтобы слабый голос чувства, вопреки всему,
стучал в груди среди десятков тысяч мысленных смертей.
#58
Мгновение – это вечность,
что сжалась от боли в постели.
А жизнь – как шаги по рельсам, ведущим домой, на берег.
И смысл не просто в том, чтоб
писать или не писать:
он просто не вышел ростом
в ногах у людей играть.
Но вся пустота исчезла —
душа вышла в долгий путь.
Теперь не осталось места
дорогу в себе замкнуть.
И вместо прощальных слов
печаль под замком у мысли.
Мы больше не видим снов
и пишем друг другу письма.
#59
топчусь на месте у порога
и вижу всё
что происходит там
рукопожатием меня затягивают внутрь
но остаюсь у входа
как промокший путник
в страхе намочить ковёр
остатками дождя
как бумажный пёс
которому всю жизнь
не разрешали заходить домой
#60
Я вижу дерево на фоне кирпича:
как будто элемент декора!
Наверх – скорей! – подошвы волоча
по лестнице из трещин и бетона.
Фигуры слов – как натюрморт акрилом,
а перекрёсток рифмы как распутье жизни,
четыре строчки как структура мира,
ну а мелодия как чувство – вытащи и выжми.
Вытащи и выжми.
Вот так я и живу последние полгода.
Мне говорят: ты напиши и станет легче,
но не становится. Ведь я не нахожу ответов,
а только чётче намечаю очертания вопросов.
И если прерывается процесс – я рад.
Не получается? – нестрашно.
Похоже, в этом нет меня. Однако
прощание даётся сложно.
Куда тогда идти и что же делать,
когда опустошается холодная земля,
когда единственное утешение тает
под