утешительного в комнате я не увидел. Это было какое-то рабочее помещение, используемое строителями метрополитена. На столе лежали чертежи и графики, стены были обклеены всякими скучными объявлениями. Чтобы успокоиться, я все их одно за другим прочитал. И указ Парижского муниципалитета от 30 марта 1898 года о начале строительства «метрополитеновой железной дороги», и подряд, выданный «Companie de Chemins de Fer» на произведение землеройных работ, и приказ главного инженера Ф. Бьенвеню о стандартизации платформ, и мандат компании «Gnom GMBH» на рекрутирование и обучение строительных бригад, и прочую подобную чепуху.
Чтение всегда действует на меня умиротворяюще, даже усыпляюще. Я стал прикидывать, где бы мне полежать камнем, пока не наступит момент обратиться в огонь. Русская пословица гласит, что утро умнее вечера, и это очень хороший совет. Тем более что умнее такого паршивого вечера быть нетрудно.
Пол был замусоренный, и я решил, что устроюсь на столе. Только сначала сжался в комок и вывернулся вьюном, чтобы скованные руки оказались впереди. Иметь короткие ноги иногда очень полезно.
Теперь я мог улечься на спину, с относительным комфортом. Сказал себе: «Я камень, я камень, лежащий на дне глубокого темного омута» и сразу стал видеть сны. Их было много, но я запомнил только самый последний.
Будто я герой русской сказки Емеря-сан, ловлю на реке рыбу и вытащил большую-пребольшую щуку. Она просит отпустить ее, обещает выполнить любое мое желание. Глаза у щуки зеленые, ресницы длинные, щеки румяные, и я вдруг вижу, что это русалка, довольно упитанная и прекрасная собой. «Если я выполню свое желание, ты не захочешь, чтобы я тебя отпускал», – шепчу я, красивая щука смеется и мотает головой.
К сожалению, сон у меня очень чуткий. Раздался негромкий стук металла о камень, и я пробудился на самом интересном месте.
Сначала я просто послушал мерное «тук-тук-тук», еще окончательно не проснувшись и продолжая думать про волшебную щуку и желание, которое я не успел выполнить. Потом сообразил, что постукивают с той стороны, куда затащили господина. Догадался: это Фандорин бьет по стене наручниками. Я уловил, что звук не такой уж мерный, и вспомнил о русском тюремном телеграфе.
Россия – очень большая страна, в которой много очень больших тюрем. В них сидят как плохие люди, так и хорошие, причем в основном вторые. Это всегда так бывает: когда страной правят хорошие люди, в тюрьму попадают плохие, а когда правят плохие, то наоборот. Россия – страна прекрасная, но власть там, к сожалению, почти всегда скверная, иначе мы с господином не находились бы в изгнании. Впрочем я уклонился в сторону, а при описании приключений делать этого не следует, как не следует и углубляться в политические темы, потому что читатели начинают зевать или сердиться. Ведь если бы они хотели почитать про политику, то купили бы газету. Я всего лишь желал рассказать, что хорошие и умные русские арестанты изобрели отличный способ общения между разными камерами: отстукивать буквы по определенной системе. Алфавит делится на ряды по шесть букв в каждом. Сначала выстукивается номер ряда, потом номер буквы.
Я ударил