котором могла отдыхать моя мать. Он отыскал и мальчика, который должен был помогать ей в моё отсутствие. При виде последнего я в первый раз понял, что до сих пор думал только о приключениях, которые ожидали меня впереди, и совсем забыл про свой дом, из которого впервые уезжал так надолго. Но когда я увидел этого чужого мальчишку, который должен был занять моё место, я в первый раз разрыдался. Боюсь, что он обязан мне тяжёлыми минутами своей жизни: я изводил его придирками и ничем не помог.
Прошла ночь, и на следующий день мы с Редрутом снова отправились в путь. Я попрощался с матерью и с заливом, на берегу которого жил с самого рождения, и с милой старой гостиницей «Адмирал Бенбоу». Вспомнился мне и капитан, как он разгуливал по берегу в своей шляпе набекрень, со шрамом на щеке и старой медной подзорной трубой.
Под вечер мы сели в почтовую карету. Меня втиснули между Редрутом и каким-то толстым старым джентльменом, и я, несмотря на быструю езду и холодный ночной воздух, проспал, как барсук, все станции. Когда я протёр глаза, оказалось, что мы приехали в Бристоль.
Мистер Трелони остановился в гостинице около доков, чтобы наблюдать за работами на его судне. Поэтому нам пришлось долго идти пешком, но дорога, к моему величайшему удовольствию, шла вдоль по набережной мимо множества кораблей самых различных размеров, оснасток и стран. На одном судне матросы пели за работой, на другом раскачивались на канатах, которые казались издали не толще паутинки. Хотя я всю жизнь провёл на берегу моря, мне казалось, я вижу его в первый раз. В солёном воздухе стоял запах дёгтя. Повсюду встречались матросы, побывавшие в разных странах; в ушах у них были серьги, и они прогуливались особой походкой, хвастливо раскачиваясь на ходу. Я так восхищался их видом, точно это были какие-нибудь принцы чистейшей крови. И мне предстояло самому пуститься в море на шхуне, с боцманом, который играл на рожке, и с матросами; затем отправиться на таинственный остров, чтобы отыскать спрятанные сокровища!
Я был целиком погружён в эти сладостные мечты, когда мы очутились перед большой гостиницей и встретились лицом к лицу со сквайром Трелони, одетым в широкое синее платье морского офицера. Он выходил из двери с улыбкой на лице и раскачивался из стороны в сторону, подражая походке матросов.
– А, это вы! – обрадовадся он. – Доктор тоже приехал прошлой ночью прямо из Лондона. Ура! Теперь вся компания в сборе!
– О, сэр, – бодро ответил я, – когда же мы выезжаем?
– Завтра мы отправимся в путь! – сказал он.
Под вывеской «Подзорная труба»
Когда я покончил с завтраком, сквайр дал мне письмо к Джону Сильверу, в гостиницу «Подзорная труба». Он сказал, что я легко найду её, если буду всё время держаться доков. Я с радостью взялся исполнить это поручение, так как выдался случай снова поглядеть на корабли и матросов, и пробирался сквозь толпу народа, толкавшегося на доках, пока не увидел таверну с медной подзорной трубой вместо вывески.
В